— Явились? — услышал я знакомый голос, как только мы зашли в холл штаба.

Это был лейтенант Выдрин. Тот самый, которого я недавно душил. А характерное покраснение на его шее было лишним напоминанием о случившемся.

— Сейчас вы получите за свою выходку, — едко проговорил особист по имени Санёк. Вижу, он сильно приободрился с тех пор, как «Милаха» его обработала соблазном.

Мы же ничего отвечать четвёрке особистов не стали. И сразу же последовали на второй этаж, где располагался кабинет начальника части.

Я ожидал увидеть Кудрина не в самом хорошем расположении духа. Возможно, даже в ужасном. Как ни крути, а повод для плохого настроения у него явно был. Но тот, вопреки моему предположению, встретил нас приветливой улыбкой. И, будто ничего не случилось, предложил нам сесть за стол совещаний.

— Рад, что и вы, Ван Ваныч, тоже пришли, — первый делом поприветствовал начальник знахаря. — Будет проще объяснить нашим бойцам, что происходит.

— Ну так я ведал, что грядёт, — усевшись поудобнее в дальнем конце стола, важно ответил тот. — И посему вот он я тут и есть.

Кудрин хотел ещё о чём-то спросить старика, но тут неожиданно слово взял Порохов:

— Так, — приударил он обоими кулаками по столу, чтобы показать серьёзность своих намерений. — Я прошу прощение за нарушение субординации, но по-другому задать этот вопрос не могу. Товарищ подполковник, объясните, пожалуйста, какого хрена?

Кудрин посмотрел на капитана так, будто не услышал резкое высказывание офицера. На лице начальника ни один мускул при этом не дрогнул. От такой реакции подполковника (точнее, из-за её отсутствия) Порохову, как мне показалось, стало немного не по себе.

— Твой вопрос, — немного помолчав, ответил Кудрин, — в полной мере раскрывает весь объём твоего негодования, товарищ капитан. Вот за что ты мне всегда нравился, так это за лаконичную и, в то же время, ёмкую подачу информации.

Порохов после слов начальника нервно сглотнул. Похоже, не такой реакции он ожидал. Впрочем, я и сам думал, что подполковник отреагирует куда жёстче.

Хотя, я понимал, чего Прохор хотел подобной постановкой вопроса добиться. Он хотел придать беседе, мягко сказать, особого шарма. Хотел донести до начальника, что мы не собираемся церемониться, когда дело касается наших боевых товарищей. Но Кудрин, похоже, решил не принимать условия его игры. И грамотно зарубил на корню излишнюю решительность «Пороха».

— Что ж, давайте по порядку, — ещё немного помолчав, продолжил подполковник. — Раз вы здесь, значит хотите убедиться, что именно я дал приказ об аресте Бирюковой, Королёвой и Кулакова. Отвечаю — да, это я.

Кудрин снова замолк. Затем поднялся со своего кресла и подошёл к окну, чтобы приоткрыть жалюзи у пустить в комнату побольше солнечного света.

— Мой вопрос остаётся тем же, — глядя в спину подполковнику, произнёс Порохов. Слова его прозвучали так же твёрдо, но агрессии в них заметно поубавилось.

— Хотите вы того или нет, но ваши товарищи в любом случае будут помещены под стражу, — любуясь видом за окном, спокойно произнёс Кудрин. — Свой приказ я отменять не стану, потому что от этого зависит будущее проекта «Вторжение». А это, как вы и сами знаете, гораздо важнее всех нас, — начальник вернулся в своё кресло и внимательно посмотрел на каждого из нас. — Но, так и быть, я позволю подозреваемым погулять на свободе до вечера. Затем, надеюсь, что они сами явятся в специальный отдел, — он сделал глоток кофе из большой чёрной кружки. — А ещё я, так и быть, сделаю вид, что никакого инцидента в баре не произошло.

— С чего вдруг такая щедрость? — резким голосом спросил Порохов.

— Ну тут всё просто, — хмыкнул подполковник. — Я же не дурак, чтобы портить боевой дух лучшему отряду в проекте.

Я ждал, что он хоть как-то упомянет наши заслуги на прошедшей миссии. Всё-таки мы спасли полтысячи человек, освободили секретную базу от чертей и навели порядок в одной из самых опасных зон в стране. Но нет. Кудрин ограничился лишь упоминанием того, что мы лучший отряд. Видимо не хочет, чтобы мы чувствовали особое отношение к себе.

— Тем не менее, вам удалось подпортить нам настроение, — напомнил я про выходку особистов в баре.

— У законоохранителей была задача — взять под арест конкретных людей, — ответил Кудрин. — К сожалению они выбрали для этого не самый удачный момент. Ещё раз уточню — я забыл про инцидент в баре. И прошу больше не напоминать мне о нём. Иначе придётся вспомнить… — затем он надавил на меня своим взглядом, что мне аж захотелось отвести глаза. — А вас, старший сержант Ларионов, убедительно прошу впредь не использовать свой дар не по назначению. Иначе рискуете нарваться на санкции со стороны государства.