ПРИМО ЛЕВИ
Патент Симпсона
– Точно как в тысяча девятьсот двадцать девятом году, - говорил Симпсоп.
– Вы еще молоды и не можете этого помнить, но поверьте мне: та же инертность, неверие, отсутствие всякой инициативы. В Америке, правда, дела еще кое-как идут, но, думаете, они собираются мне помочь? Ничего подобного! Именно сейчас, когда совершенно необходимо пустить в продажу что-либо принципиально новое, знаете что предложило мне проектное бюро "Натка"? Вот полюбуйтесь.
Он вынул из кармана металлическую коробку и досадой положил ее на стол.
– Можно ли с любовью рекламировать эту чепуху?
– А что это за штука?
– поинтересовался я.
– В том-то и дело, что этот прибор может делать все и ничего. Обычно прибор или машина имеют узкую специализацию: трактор пашет, пила пилит, версификатор сочиняет стихи. А этот - может все или почти все. Его назвали Минибрен. Имя и то, как видите, подобрали неудачно -оно претенциозно и ни о чем не говорит. Даже не звучит - никакой привлекательности для покупателей. Это селектор с четырьмя каналами.
Вы хотите узнать, скольким сицилийским женщинам по имени Элеонора сделали операцию в тысяча девятьсот сороковом году? Или сколько самоубийц с тысяча девятисотого года по сегодняшний день были левшами и одновременно блондинами. Достаточно нажать вот на эту клавишу - и вы мгновенно получите ответ. Но сначала надо ввести определенные данные, а это порядочное ьеудобство. Фирма упирает на то, что прибор портативен и дешев. Всего двадцать четыре тысячи лир, дешевле японского транзистора. Но этого мало. Если в течение года фирма не предложит ничего пооригинальнее, я все брошу и уйду на пенсию. Нет, нет, уверяю вас, я/не шучу. К счастью, у меня на руках все козыри! /И пусть это не покажется вам хвастовством, я способен на большее, чем рекламировать дурацкие селекторы.
Разговор наш состоялся на банкете, который "Натка" ежегодно устраивает для своих постоянных клиентов.
Я с любопытством наблюдал за моим другом. Несмотря на горечь, звучавшую в его рассказе, Симпсоа не выглядел подавленным и мрачным; наоборот, он был необычно оживлен и весел. За толстыми линзами очков лукаво поблескивали маленькие глазки. Я решил вызвать его на еще большую откровенность.
– Я убежден, что при вашем опыте вы не обязаны вечно рекламировать пишущие машинки и селекторы.
Продажа сопряжена с такими трудностями, столько людей приходится держать в поле зрения, столько вас ждет неожиданностей. Разумеется, на "Натке" свет клином не сошелся...
Симпсон охотно меня поддержал.
– В том-то и дело. В правлении фирмы сидят слишком самоуверенные люди. Понятно, машины и приборы - вещи крайне нужные, от них во многом зависит наше благополучие, но не только они все решают.
Симпсон говорил довольно туманно, и я решил предпринять новый зондаж.
– Что и говорить, человеческий мозг незаменим, Создатели электронного мозга часто об этом забывают...
– Не говорите мне о человеческом мозге,- неожиданно резко отозвался Симпсон.- Прежде своего он чересчур сложен, а потом еще далеко не доказано, способен ли он понять самого себя. О человеческом мозге написаны горы книг, и тысячи фирм, как две капли воды похожих на "Натку", вовсю рекламируют свои подлинные и мнимые достижения в этой области.
Фрейд, Тьюринг, кибернетики, социологи - одни стараются его препарировать, другие - в точности воспроизвести. Нет, у меня возникла другая идея.
Он помолчал, явно заколебавшись, затем наклонился ко мне и тихо произнес:
– Впрочем, это уже не только идея, приходите ко мне в воскресенье вместе с супругой.
Симпсон жил на старой вилле, которую за гроши купил сразу после войны.
Он встретил меня и мою жену любезно и гостеприимно. Нам было приятно познакомиться с его супругой, худенькой женщиной, с уже начавшими седеть волосами, добродушной, скромной и очень милой в обращении.
Хозяева провели нас в садовую беседку, стоявшую у самого пруда. Завязалась дружеская беседа. Однако Симпсон вел себя довольно странно. Он вертелся, вскидывал глаза к небу, нервно раскуривал трубку и тут же ее гасил. Казалось, ему не терпится поскорее перейти от любезной преамбулы к сути дела.
Должен признать, что обставил он этот переход весьма эффектно. Когда хозяйка стала разливать чай, Симпсон спросил у моей жены:
– Синьора, не хотите ли немного свежей брусники? Пониже холма, в долине, ее тьма-тьмущая.
– Мне совестно вас затруднять...
– начала было моя жена.
– Что вы, что вы!
– прервал ее Симпсон. И, вынув из кармана маленький инструмент, похожий на миниатюрную флейту, сыграл три ноты. Послышался легкий шум, рябь пробежала по воде, и над нашими головами пролетела стая стрекоз.