– Может до выходных это терпит? Мне завтра на работу. – Озвучила я свой последний довод – Наташка не отпустит. И так в аптеке некому работать, мы с ней вдвоём только остались. Двое уже в декрет ушли. Просто бэби-бум какой-то!

– Подменишься! – Беззаботно махнул рукой Сакатов – Зачем тогда нужны друзья, если невозможно пользоваться дружбой в своих интересах! Да ладно, шучу я, шучу! – Тут же исправился он, видя, как я на него взглянула – Конечно, она тебя отпустит, первый раз, что ли! До выходных нам нельзя, эта дверь уже показалась, кто знает, что может случиться за эти дни.

Он нашёл в телефоне расписание поездов, и сказал, что наш поезд идёт в семь тридцать пять утра, и мы должны встретиться на вокзале в семь.

Мы с Дениской поехали по домам, мне пришлось его проводить, так как зонтика у него с собой не было, а дождь, на ночь глядя, разошёлся не на шутку. Я приехала домой уже поздно, почти в одиннадцать вечера. Сразу же позвонила Наташе, чтобы предупредить её, что два дня меня не будет.

– Что, в аду опять день открытых дверей? – Недовольно спросила она, но согласилась отработать две смены без меня, и пожелала мне удачной охоты.

Только я закрыла глаза, как раздался телефонный звонок. Звонил Сакатов, поэтому я без предисловий его спросила, чтобы в корне пресечь долгие разговоры:

– А что, до утра никак нельзя было подождать? Мы же в семь встречаемся!

– Оля, я не могу до утра, мы только закончили говорить с Аней. Она сказала, что такие вот деревянные руки, лет триста, а может и все четыреста назад, люди делали, когда на новом месте колодец копали. Деревянную руку с оттопыренными в разные стороны пальцами закрепляли на дне колодца. Знаешь, люди раньше считали, что в колодце могла завестись нечисть, и портить жизнь людям, которые пьют эту воду. Пока рука лежала на дне колодца, можно было не волноваться, спокойно пить воду, никого там нет. Но если рука всплывала, всё, так и знай, кто-то там завёлся. Тогда знающие люди чистили колодец специальными ритуалами. Причём, эта процедура была не простая, а долгая и трудная. Иногда этот колодец просто засыпали землёй и копали другой. Но надёжнее всё-таки было вывести нечисть из старого колодца, потому как она из засыпанного колодца запросто могла перешмыгнуть в новый. Хуже всего считалось, когда рука всплывала не с разжатым кулаком, а со сжатым. Тогда не только бесполезно было чистить колодец, а впору было дома свои бросать, и переходить всей деревней на новое место. Но это случалось очень редко, поэтому чаще всего над колодцем три ночи читали охранные обереги, обсыпали вокруг солью, на четыре угла завязывали полотенца, потом три дня черпали воду худым ведром, и снова закрепляли на дне руку.

– Но нашу деревянную руку вытащили не из колодца, а из-за двери. – Напомнила я.

– Из провала, Оля, из провала! – Поправил меня Сакатов – Аня уверена, что Антонида пыталась вытравить нечисть из того провала! Она, видимо, после того как нанесла свои тайные знаки на стену сеновала, поняла, как именно дверь и провал связаны между собой, попыталась провести ритуал чистки провала по аналогии с чисткой колодца. Но что-то там не совсем у неё срослось, раз рука обгорела, да и сеновал тоже. И почему-то рука ей стала без надобности, она её почему-то не поместила в провал. Одни вопросы пока. Но чётко прослеживается связь с водой в цепочке провал – дверь – колодец. Ты чувствуешь эту связь?

– Нет, не чувствую никакую связь. – Подумав, сказала я.

– Да, я, признаюсь, тоже. – Сознался Сакатов – Когда меня Аня так же спросила, я на минуту вроде что-то и понял, а потом, когда положил трубку, моментально потерял ту ниточку. Я думал, что ты догадаешься.

– Ты ошибся, я не догадалась.

На следующее утро мы с Сакатовым встретились на вокзале, как и договаривались, в семь утра. Дениски не было. Мы подождали его минут пять, и пошли к кассам за билетами. Я не стала звонить Дениске, посчитав, что если он не приехал, значит так даже лучше. Дождь утром закончился, но вокруг было серо, и небо совсем не прояснилось, хоть ветер и старался разогнать низкие и тяжёлые тучи. Когда мы уже сели в поезд, раздался звонок от Дениски.

– Тётя Оля, я проспал! – Раздался в трубке его отчаянный голос – Я забыл завести будильник!

– Ну что ж, поедем без тебя. – Ответила я – Готовься к экзаменам. Я буду держать тебя в курсе наших поисков.

– Я папу попрошу, чтобы он меня отвёз к вам в Шумилово!

– Попроси. – Сказала я, сомневаясь, что Илья повезёт его так далеко, к какому-то зловещему и непонятному провалу, да ещё и посреди рабочей недели.

– Проспал наш студент? – Хмыкнул Сакатов, когда я положила трубку – Расстроился, наверное!

– Ничего, пусть лучше к экзаменам готовится.

– Оля, у меня появилось предположение, как всё это связано с водой. Послушай. Провал – это тоже как бы колодец, только большой. Там живёт какой-то неведомый хозяин, который не любит, когда у него что-то отнимают. И когда идёт дождь, то он запускает какой-то процесс, который активизирует этот колодец.

– А как же подгоревшие доски на стене сеновала, которые увидела Маня?

– Вода и огонь несовместимы, они по отношению друг к другу действуют, как антагонист к протагонисту. И когда Антонида нашла Веру, и попыталась её забрать, хозяин провала, стихия которого как-то связана с водой, не собирался просто так расставаться со своей добычей, вот поэтому огнём, скорее всего, Антонида и отсекла от них хозяина провала. А с другой стороны, я как вариант это рассматриваю, в провале не хозяин сидит, а кто-то, кто не по своей воле там застрял. Аня высказала предположение, что провал может не обязательно быть местом обитания какой-то нечисти, но и его тюрьмой.

– А Аня не сказала тебе, как можно изгнать из провала ту таинственную нечисть, и после этого провал засыпать?

– Конкретно про такие провалы-ловушки она не слышала. Но сказала, чтобы мы попробовали всё-таки провести там ритуал чистки колодца. Она мне скинула описание его. Но есть одно «но».

– Как всегда. И какое это «но»?

– Рука горела. Она после этого уже не может являться стражем колодца.

– И что? – Я удивилась – Если изгнать ту нечисть, и засыпать провал, в руке отпадёт надобность.