Это был удар, который перенесли многие из самодельщиков, которым удалось уговорить женщин выйти замуж за компьютерных маньяков. "Я бы сказал, что разводы, такие, какие были в моем случае, среди компьютерщиков были практически стопроцентными", говорил тогда Гордон Френч. Но Питтману от этого было не легче. У него не было сил довести работу над FORTRAN-ом до конца. Он много размышлял над тем, сколько он отдавал сил компьютеру, откуда все это бралось, а затем он садился что-нибудь писать, но не машинном языке, а на обычном английском.

Он назвал свое эссе "Deus Ex Machina, or The True Computerist" ("Бог из машины или Истинный Компьютерщик"), последнее слово можно вполне использовать для замены слова "хакер". Оно само объясняет то, что объединяло вместе аппаратных хакеров из Силиконовой Долины с хакерами, которые занимались искусственным интеллектом в Кембридже.

Он написал о тех чувствах, которые испытывают хакеры после того как им удается что-нибудь похачить. "В этот момент", - писал он, - "Я, в помыслах своих христианин, могу испытывать удовлетворение похожее на то, которое должно быть чувствовал Господь, когда Он создавал мир".

Затем он описывал кредо компьютерщиков-хакеров железа, которое включало в себя такие "предметы веры" (в соответствии со сленгом самодельщиков) как:

Компьютер более интересен, чем большинство людей. Я любил проводить время в обществе моего компьютера. Я испытывал удовольствие, когда писал для него программы, играл на нем в игры, и паял к нему новые модули. Это удивительно, когда вы пытаетесь понять, какая часть программы исполняется в настоящий момент по миганию огоньков или по жужжанию в радиоприемнике. Это лучше чем скучные каждодневные разговоры.

Прежде чем компьютер научится делать то или иное действие, ему требуется немногим больше (памяти) (скорости) (периферии) (более качественный BASIC) (новые процессоры) (подавление шумов на шине)

(отладка некоторых программ) (мощный редактор) (более мощный источник питания)

Нет необходимости покупать вот этот программный пакет или вот эту печатную плату, я могу разработать лучше, чем есть.

Я никогда не пропускал собрания клуба. Это то, что надо обязательно посещать. Небольшие интересные новости, разговоры о том, как, наконец, пофиксить ту самую проблему, над которой я бился последние две недели? Вот это - реальная вещь и есть! Кроме того, у там можно было найти какой-нибудь новый софт.

После этого события характер Питтмана изменился. Он заставил себя сделать исключение этим атрибутам веры, свидетельствуя "что он был там" и видел что из-за них случаются проблемы. Абзац за абзацем он показывал нелепость хакерства, и в заключение написал: "Теперь компьютер вылез из своего логова и заполонил остаток всей твоей жизни. И если вы ему позволите, то он будет пожирать все ваше свободное время, и даже отпуск. Он опустошит ваш бумажник и свяжет ваши мысли. Он разгонит вашу семью. Ваши друзья начнут думать, что вы скучный человек. И все ради чего?"

Потрясенный разводом, Том решил изменить свои привычки. И он это сделал. Позднее он описал свое перевоплощение: "Я решил один день от всего этого отдохнуть. Я не прикасался к компьютеру целое воскресенье. Оставшиеся шесть дней, я работал как собака".

* * *

Ли Фельзенштейн, благодаря своей роли "тамады" в Клубе Самодельщиков, чувствовал себя уверенно и значимо. Его явным желанием было позволить клубу преобразиться в анархическое общество, общество неприсоединившихся, живущее, знали они это или нет, с Пропагандой Дела. Он видел то, чего не увидели Френч и Мур: для получения максимального политического эффекта в войне аппаратных хакеров против злобных сил IBM и им подобным, стратегия должна отражать хакерство как таковое. Это значило, что клубом нельзя было управлять как формальной бюрократической машиной.

Если бы он хотел увидеть символ неудачи, то ему следовало посмотреть на Компьютерное Общество Южной Калифорнии (Southern California Computer Society(SCCS)). Оно начало свою работу спустя несколько месяцев после первого собрания Клуба Самодельных Компьютеров. SCCS сумело извлечь выгоду из присутствия людей в местности, где интенсивно занимались электроникой (почти все любители, которые работали по контрактам на оборону, находились в Южной Калифорнии).

Оно очень быстро сумело нарастить свои ряды до восьми тысяч человек.

Руководители общества не получали удовольствия от простого обмена информацией: они представляли себе как они будут заниматься массовыми закупками, как начнут издавать национальный журнал, представляли себе то влияние, которое позволит любителям диктовать свои условия зарождающейся индустрии микрокомпьютеров. В Клубе Самодельщиков поначалу не было никакого комитета по выработке регламента, который бы занимался определением целей и направлений, он оформился в результате раздумий, спустя год после начала работы клуба. Он не налагал ни на кого никаких обязательств, кроме как предполагаемого взноса десяти долларов в год с каждого участника для издания своего скромного информационного бюллетеня. В отличие от них в SCCS был целый совет директоров, чьи обычные собрания часто превращались в язвительные дебаты по поводу того, чем должен быть клуб. Не задолго до этого SCCS начало публиковать толстый журнал, его рост сопровождался массовыми закупками программного обеспечения (по меньшей мере, на сорок тысяч долларов в месяц), и там даже начали рассматривать возможность переименования в Национальное Компьютерное Общество.