Когда я добралась до лестницы, у меня вырвалось рыдание, глаза достаточно привыкли к темноте, чтобы мне удалось спуститься, не поранившись. На последней ступеньке я собралась спрыгнуть на деревянный пол, адреналин бурлил в венах, но ударилась о что-то похожее на камень, отбросив меня назад на лестницу. Я мельком увидела эти зелено-золотые глаза за секунды до того, как рухнула на пол.

Как и предсказывалось, удар был достаточно сильным, чтобы моя голова ударилась о край ступеньки - это был второй удар за сегодняшний вечер - и все погрузилось во тьму.

Глава 7

Сознание вернулось с болезненной пульсацией, толчок боли в голове усилился, когда я попыталась открыть глаза. Как только я это сделала, события, которые привели к тому, что я оказалась без сознания на полу, вернулись. Драгер преследовал меня. А потом каким-то образом появился передо мной, отбросив меня обратно на лестницу.

Несмотря на все мои усилия, мне удалось пережить момент, когда я была самой глупой героиней фильма ужасов. Лекси так гордилась бы мной.

По мере того, как все больше моих чувств возвращались к работе, я начала улавливать отрывистый спор, происходивший неподалеку. Один голос принадлежал богу солнца - отчетливый скрежет его слов останется со мной на всю оставшуюся жизнь, какой бы долгой или короткой она ни была. А второй был очень похож на… Лекси?

Какого хрена?

Со стоном я заставила себя подняться. Или, по крайней мере, попыталась. Я больше не лежала на жесткой винтовой лестнице, вместо этого я отдыхала где-то бесконечно мягче. Шум вечеринки все еще преобладал на заднем плане, и если здесь что-то и было немного громче, так что рискну предположить, что мы находились на первом этаже в одной из боковых комнат отдыха. Там были кровати и душевые, не то чтобы мы с Лекси когда-либо ими пользовались.

Какой бы шум я ни издала, пытаясь принять сидячее положение, он привлек внимание спорящей в дверях пары - одна потрясающе красивая цыпочка со знакомой стрижкой пикси, а другой - опасный, сексуальный как грех «бог».

– Лекси?
– прохрипела я, качая головой, удивляясь, почему она вдруг тоже стала выглядеть немного сияющей. Должно быть, сотрясение мозга.
– Это действительно ты?

Она бросилась ко мне, спрыгнув на пол рядом со мной.

– Морган! У тебя гребаные неприятности, подружка. Как ты могла убежать в ночь без меня? Тебя могли убить.

Моргая чаще, потому что от ее смуглой кожи определенно исходил яркий свет, я попыталась во всем разобраться.

– Ты только что сказала «гребаные».

Это было все, что удалось выдавить, прежде чем очередной приступ боли в голове заставил меня наклониться вперед.

– Думаю, в этой ситуации требуется что-то посильнее ибупрофена, - пробормотала Лекси, ее прохладные пальцы коснулись моих висков. Боль ненадолго утихла, когда она прикоснулась ко мне.

Сегодняшняя ночь просто стала невыносимой.

Могло ли хоть что-то из того, что я только что пережила, быть правдой? Могла ли моя библиотека действительно быть каким-то сверхъестественным убежищем, порталом в другой мир?

Это, должно быть, из-за сотрясения мозга, верно?

– Мне так жаль, Моргс, - прошептала Лекси, все еще поглаживая меня по голове своими прохладными руками.
– Я никогда не хотела, чтобы ты узнала вот так. Я хотела, чтобы ты узнала правду.

Отстраняясь от нее, я судорожно сглотнула.

– Ты тоже думаешь, что ты один из них. Бог из «Рай-чего-то-там».

– Райзист, - сказала она с кривой улыбкой.
– Но достаточно близко.

То, как она это произнесла, прозвучало почти как «Райзист», но с большим ударением на «и».

– Я просто… я не...
– Я еще раз покачала головой.
– Как ты можешь ожидать, что я поверю в то, что говорил этот сумасшедший? Я имею в виду, это более притянуто за уши, чем большинство книг, которые мы читаем. И это высшее фэнтези! Как наша библиотека может быть дверью в другой мир, а вон тот чувак...
– Я мотнула головой в сторону дверного проема, заполненного Драгером.
– ... это гребаный бог солнца? – Я фыркнула.
– О, и что еще лучше, вы все говорите по-английски.

Губы Лекси подергивались все сильнее, и я начинала понимать, почему она была такой не от мира сего красивой. И как она никогда не проявляла никаких явных культурных признаков того, что ее воспитывали японские родители, несмотря на то, что явно согласилась со мной, когда я предположила, что это была ее страна рождения. Очевидно, она была просто счастлива, что я была слишком глупа, чтобы раскусить ее ложь и обман.

Она не была японкой. Она даже не была чертовым человеком.

– Я могла... внедрить… наш язык в твой разум давным-давно, - сказала она с пристыженным выражением лица.
– Поскольку я иногда говорю на нем, не задумываясь. Подумала, что было бы проще, если бы он звучал для тебя как английский. Ты даже иногда отвечаешь мне на фейрийском, и для тебя это все равно звучит как английский.