Что я делаю? Что творю? Разве я такая?При этом я умом понимала, что со мной случилась истерика, но не могла остановиться. Словно шампанское, у которого выбило пробку, я не могла сдерживать эмоции – пузырьки. В голове крутились яркие картинки грустного дня. И как все это могло произойти со мной в течение двух часов? Пьяный Сереня и его блевотина. Пес и прогулка по двору, а потом поездка в неизвестном направлении. Торжественное открытие машиной ворот в розарий. Наезд на мужчину и бессовестное оставление в опасности в невменяемом состоянии. И я еще считаю себя адекватной? Я обхватила голову руками и покачала головой. По щекам полились слезы. Гримаса смеха сменилась мимикой душевной боли. Я ощущала себя мокрым полотенцем, который скрутили в жгут, а он от веса воды не может раскрутиться. И я ревела так, словно задалась целью выгнать из себя всю воду. Будто позволила себе наплакаться за все годы терпения, за все обиды, которые переносила со сцепленными зубами.

Я опустила козырек от солнца и посмотрела на себя в крохотное окно.

– Я не нравлюсь себе такой. Нет. Это не я.

Казалось, что у меня даже зрачок дрожит в отражении. И разве я такой хочу себя видеть?

Даже если этот мужчина под веществами, это именно я его сбила и бессовестно уехала с места происшествия. Бросила в беде.Так больше нельзя жить. Нужно действовать так, как чувствую. А сейчас я ощущаю вину за то, что оставила пострадавшего и сбежала. И я могу это исправить прямо сейчас, чтобы смело встретиться глазами со своим отражением.

Нет, по совести, нужно вернуться. Понять, где он находится и вызвать туда скорую. Там дальше пусть сами разбираются. Тогда я смогу спокойно дышать.

Я вытерла влагу с лица, высморкала в салфетку трусость и развернула машину. Теперь я уже была внимательна, особенно с указателями. Благодаря им я смогла понять, между какими населенными пунктами находится поворот к воротам в ботанический сад и ориентиры для водителя скорой. Я знала, что на клумбе связь-то у меня брала!

Я долго репетировала, что скажу диспетчеру, и каждый раз я невероятно завиралась. Путалась в показаниях и пыталась себя выгородить, пока не поняла, что все бесполезно. Если приедет скорая, они увидят ранения незнакомца и следы шин. Вызовут полицию, даже если мужчина ничего не скажет. Следом примчатся менты, поднимут съемки с камер, если они есть, конечно, и все. Мне конец. Посадят.

И сейчас у меня выбор: вернуться на место преступления и сделать вид, что я не уезжала или посмотреть, были ли на моем пути камеры и скрыть машину.

И снова я малодушничаю!

Мне было стыдно за свои мысли о побеге, но мне безумно хотелось отмотать время назад. Стереть все сумасшедшее, что со мной произошло. Но у меня не было машины времени. Я уже здесь, и я по уши в дерьме.

Да, я могу сбежать, спрятать в лесу машину и трястись после этого каждый день. Но как смотреть в глаза мальчишкам? Как все рассказать мужу?

Нет, я так не смогу. Это я виновата в том, что сбила мужчину. Без меня бегал бы и бегал по радуге. А раз виновата – должна исправить.

Мое возвращение было очень медленным. Я не могла себя заставить ехать быстрее велосипеда. А когда, наконец, я подъехала к открытым воротам и взяла телефон в руки, он оказался разряжен.

Фантастика!

Разумеется, провода в машине у меня нет. Еще неделю назад коллега Серени одолжил и так и не вернул, а новый мы не купили.

Я откинулась на спинку водительского сидения, и вдруг увидела очень ухоженную возрастную женщину в белом халате, которая уверенной и легкой походкой шла ко мне. Это было так неожиданно, что на некоторое время я впала в ступор. А когда она постучала по лобовому стеклу, делая вид, что водительская дверь на месте, я совершенно перестала понимать что либо.

Я молча подняла на нее взгляд, а она улыбнулась в ответ.

– Доброе утро! Вы ранены? – Спросила она таким тоном, что стало понятно – белый халат на ней не для пыли в глаза.

– Н-нет, – ответила, судорожно соображая, что происходит.

Кто-то уже вызвал скорую? Лысого госпитализировали?

– Хозяин дома ненадолго отъехал, но скоро будет здесь. Может, пройдете на чай? – спросила врач и внезапно представилась: – Кстати, меня зовут Альбина. А вас?

На чай? Серьезно? Это банальное предложение казалось самым бредовым за весь этот долгий суткодень.

Я ощущала себя так же, как когда читала сказку “Алиса в стране чудес”. Все эти фразы, окружающий мир и персонажи были максимально странными и не поддавались привычной логике.Подождите-ка. Как она может приглашать на чай, если хозяина нет дома, а она приехавший врач?

Может, я попала в исправительный центр для зависимых? Отсюда и розы для души, и наркоманы в саду, и врачи, которые приглашают на чай тех, кто сидит в машине без двери. Льюис Кэрролл словил бы вдохновение.

– Алиса, – соврала я зачем-то, назвавшись именем героини самого запутанного попадания в истории. – До свидания!

И я сдала назад, с испугом следя за доктором. Она не бросилась в погоню, не сказала ни слова. Лишь достала телефон. И от этого стало еще страшнее.

На пятачке развернулась, и дала по газам с ощущением того, что это дурной сон. Разве такое может случиться на самом деле?Нет, надо сматываться из этой дурки. Тут есть кому помочь лысому, а моя психика уже скрипит несмазанными петлями форточек.

Даже когда я вошла домой, сохранила настрой. Разулась, зашла к мальчишкам и легла к Макару под бок спать.