Тридцать три.

Последние оставшиеся невредимыми разбойники настолько обезумели, что кинулись на меня с холодным оружием наперевес – двое с короткими мечами, один – с копьем, еще двое – с кистенями. Копье я сломал об голову его же хозяина, отправив его отдохнуть, остальных припечатал по одному к стене церквушки и припер еще одной телегой, предварительно сломав ей два колеса из четырех. Оглядевшись еще раз и мысленно пересчитав всех, я удовлетворенно кивнул.

Сорок два.

Следующей целью был костер. Конечно, я мог бы его раскидать сразу, не обращая внимания на разбойников и их жалкое оружие… Но тогда был весьма велик шанс, что злоумышленники, поняв, что перед ними – неуязвимое существо, разбежались бы.

А я им этого позволить не мог.

Поэтому к ликвидации костра я приступил только сейчас, благо это было совсем не трудно. Раскидать все то, что разбойники так долго и любовно стаскивали сюда, заняло у меня даже меньше минуты, после чего я осторожно, стараясь не выбить, постучал пальцами в тяжелые, потемневшие от огня, высокие резные деревянные двери.

– Эй, внутри. – как можно радушнее позвал я. – Тут все кончено, можете выходить.

– Что-то новое! – раздался изнутри дрожащий от страха женский голос. – Решили нас обмануть и таким образом выманить наружу, раз дым не помог, да?!

Я тяжело вздохнул и постучал еще разок, чуть сильнее. Двери ощутимо загудели.

– Я не из разбойников! – терпеливо объяснил я. – Наоборот, я их всех…

– Убил?! – ахнула моя собеседница изнутри.

– Н-нет… – запнулся я, бросив короткий взгляд через плечо на стонущих от боли противников. – Они живы. Я оставил их на ваш суд. Сами решите, что с ними делать.

– Чем докажешь?! – все еще не верила мне женщина. – Чем докажешь, что ты не из разбойников?!

Я начал выходить из себя и стукнул еще сильнее – так, что двери хрустнули.

– Слушай, я сейчас просто постучу чуть сильнее, и ваши чертовы двери развалятся к хренам собачьим! Тогда сама увидишь, что я не из них!

– Ладно! – пискнула женщина изнутри. – Мы выходим!.. Мы выходим…

Я отошел от дверей и принялся ждать. Внутри загрохотали засовы, двери шевельнулись и начали было открываться, но тут же застопорились.

Я нахмурился.

Двери шевельнулись снова, что-то хрустнуло – кажется, последним ударом я что-то перекосил или сломал.

Взявшись за одну из створок, я легонечко потянул, и он открылась, пропахав в землю глубокую черту.

– Спасибо… – произнес женский голос изнутри, и из церквушки, прикрывая лица руками от солнца, стали выходить люди.

Женщины, в основном. Мужчин было всего трое или четверо, остальная сотня была женщинами с детьми разных возрастов. Ясно – мужчины деревни стояли насмерть, давая своим семьям возможность скрыться. А разбойники, зная это, пытались выкурить их из здания то ли для сексуальных утех, то ли в рабство увести… Не знаю, но судьба в любом случае у них была незавидная, если бы не я.

Привыкнув к солнцу, люди наконец опустили руки, посмотрели на меня…

Кто-то завизжал. Кто-то заплакал. Но все как один шарахнулись от меня, как от прокаженного.

– Эй, в чем дело?! – нахмурился я, делая шаг вперед.

– Не подходи, демон! – взвизгнула полноватая женщина в изодранном красном платье уже знакомым мне голосом. – Не подходи!

Ах да, я же все еще в доспехах…

Да и черт с ним! Я и так для них сделал больше, чем кто-либо другой мог бы сделать, пускай будут благодарны!

– Это не демон! – внезапно крикнул откуда-то из толпы один из уцелевших мужчин – лысый старик на костылях с длинной серой бородой. – Это не демон, слышите?! Это белый гвардеец!

Люди недоверчиво зашептались, перекидываясь одними и тем же словами – "гвардеец", "император", "помощь"…

– Нет, к императору он не имеет отношения! – продолжал старик, насилу проталкиваясь вперед через толпу. – Я слышал о нем, он освободил кучу сопротивленцев из тюрьмы императора! А потом – он сцепился с Алым Гвардейцем возле другого города!

– Если он против императора, то за кого он? – недоверчиво скосилась на него моя давешняя собеседница. – Не то чтобы я жаловала императора, но…

– А вы разве не видите? – старик поднял один костыль и обвел площадь. – Он за нас! За простых работяг, простых крестьян, кузнецов! Он за тех, кого обижают, кого притесняют и насилуют! Он освободил заключенных, он победил разбойников, но не тронул нас!

– Но кто он?! – не успокаивалась полная дама. Ее взгляд перекинулся на меня. – Кто ты?!