– Конечно!

Я не очень хорошо лажу с детьми, но мне нравится Хейли. Она немного странная, и я ценю это в ней. Я слышу, как она пукает подмышкой на фоне, одновременно притворяясь автобусом.

– Отлично. Тогда я подброшу ее к тебе, – говорит Рэйчел, и в ее голосе слышится облегчение. – Ты уже поела?

Я подавляю желание намекнуть Рэйчел, что сейчас она невольно подражает нашим матерям, которые постоянно спрашивают, что мы ели или собираемся съесть. С этой фразы обычно начинается разговор с Уммой, хотя вместо этого ей следовало бы спросить, как у меня дела. Фраза «Ты поел?» – тайный шифр, скрывающий слишком многое в корейских семьях.

Я останавливаюсь на светофоре, в машине рядом со мной сидит пара, парень и девушка, которые делят на двоих пакет картошки фри. Их окна опущены. Девушка ведет машину и рассказывает парню какую-то историю, а он смеется. Я помню, как приятно было смешить Тэ. Как иногда мне казалось, что я готова на все, лишь бы услышать его смех, увидеть, как на его лице появляется улыбка.

– Ро? – зовет меня Рэйчел. – Ты здесь?

– Я тебе перезвоню, – произношу я. – Только что вспомнила, что мне надо кое-что сделать.

– Кое-что, – повторяет она. – Ладно. Послушай, не беспокойся о Долорес. С ней все будет в порядке. Я хочу, чтобы сейчас ты сосредоточилась на себе.

– Я в порядке, Рэйч. Мои дела уже идут намного лучше.

– Да, точно. Ты даже не пообедала, не так ли?

Я понимаю, что она права, и мой желудок бурчит что-то кислое в мой адрес. Она вздыхает на другом конце провода.

– Иди поешь, – мягко говорит она, – поговорим с тобой позже.

Я возвращаюсь домой, в моей квартире такая влажность, что я едва могу дышать, когда захожу в парадную дверь. Я открываю окно и чувствую, как сырой вечерний воздух бьет мне в лицо. У одного из моих соседей, живущих напротив, заработал кондиционер. С каждым годом все больше кажется, что мы должны начинать готовиться к жаре немного раньше, чем обычно.

Я рассматриваю содержимое своего холодильника, в основном состоящее из нескольких баночек с приправами, небольшого запаса пива и кое-каких старых объедков, на которые я не обращала внимания, наверное, несколько недель. Мне приходит мысль залезть в ванну с полным стаканом джина со льдом и вообще отказаться от ужина.

Раньше я задавалась вопросом, стали бы мы лучше заботиться о своем теле, если бы наша кожа была прозрачной, если бы каждая мелочь, которую мы делали, говорили и ели, была заметна. Если бы каждая обидная или неосторожная вещь, которую мы однажды бросили в разговоре, визуально появлялась на теле. Стали бы люди иными? Делали бы больше, чтобы защитить друг друга и самих себя?

Раньше Тэ был тем, кто напоминал мне о необходимости поесть. Раньше он готовил изысканные блюда у меня дома, привозя ингредиенты с рынков, за которыми ему приходилось ездить на другой конец города. «У тебя совсем нет никаких специй, – недовольно ворчал он. – Что ты за кореянка такая?»

Он завладел моей кухней, заставил ожить мою темпераментную духовку. Я не знаю, как он умудрялся готовить все это на моей крошечной, заляпанной жиром плите – карри, рагу, супы, даже барбекю. «Готовить не так уж сложно, – объяснял он. – Надо просто уметь импровизировать и довериться процессу. Готовка придает людям уверенности, заставляет их пробовать что-то новое – смешивать случайные ингредиенты, веря, что все получится. А если и нет, всегда можно начать все сначала».

Как только я начала жить одна, мне показалось, что я перешла на новый уровень взрослой жизни, хотя причиной тому была всего лишь Юнхи, переехавшая жить к своему парню, я же осталась в обшарпанной, тесной квартире, которую мы делили годами. Но именно растения Юнхи, произведения искусства в горшках, и ковры по всему полу создавали ощущение дома, а когда их не стало, квартира словно уменьшилась и стала выглядеть хуже. Единственное, что она мне оставила – это древний желтый диван, который она унаследовала от одной из своих старших сестер и который послужил местом для многих наших совместных вечеров за вином и просмотром фильмов. На нем куча загадочных пятен и вкраплений, и он ужасно неудобный, но мне нравится маслянисто-желтый цвет обивки, то, как он, кажется, поглощает весь солнечный свет в комнате и отражает его ко мне.

Я решаю разогреть в микроволновке замороженные «Горячие кармашки» [11] , которые достала из-за пакета с наклейками для горшочков в морозилке. Высыпав их на тарелку, я наблюдаю, как они крутятся в моей микроволновке, словно на карусели, а после обжигаю язык расплавленным сыром. Я сижу на диване и листаю аккаунт «Дуги-4» в соцсети. Появились две новые фотографии Тэ: на одной он ухаживает за рассадой в теплице, а на другой – несется по беговой дорожке. «Тэ Парк, один из самых молодых членов нашей команды, решил пробежать несколько миль перед завтраком».