— Я в порядке, — заверяю я ее. — Мне просто нужно несколько минут. Я пойду посижу в гримерке и успокоюсь, а потом меня отвезут домой, чтобы я могла принять душ и немного отдохнуть. Ничего страшного. Николай ему запретит здесь появляться, и он больше не вернется. Но если Николай спросит тебя, даже если бы Матвей не проигнорировал мое стоп-слово, его нельзя подпускать ни к одной из девушек.

— Конечно. — Мередит кивает. — Но игнорирование стоп-слова означает, что ему сразу же закроют вход. Не о чем беспокоиться. Он не вернется.

— Я знаю. — Я плотнее натягиваю на себя халат. Я знаю, что она говорит это, чтобы успокоить меня, но, если я о чем-то и беспокоюсь, так это когда я не в клубе. Здесь я чувствую себя защищенной, но снаружи…

Снаружи я все еще не беспомощна. Именно по этой причине я держу при себе нож и пистолет в своей квартире и без колебаний использую их против любого, кто приблизится ко мне. Я также знаю, как ими пользоваться. Но я говорю себе, еще раз поблагодарив Мередит и удаляясь в свою гримерку, что это не имеет значения.

Матвей сегодня был взвинчен, высокомерный и самодовольный мужчина лишился того, что, как он считал, принадлежит ему по праву, но скоро он об этом забудет. А я всего лишь девушка настоящего имени которой он не знает, а сценический псевдоним почти наверняка быстро забудет. Он не станет меня преследовать. У такого жестокого человека, как он, амбиции не ограничиваются преследованием одной-единственной эскортницы, которая ему не понравилась.

Проходит не один час, прежде чем в дверь моей гримерки стучат. Я снова в своей уличной одежде: черные джинсы-скинни, ботинки по щиколотку и майка под короткой кожаной косухой от весенней прохлады на улице, но я ждала именно этого, потому что предполагала, что Николай захочет поговорить со мной.

— Заходи, — зову я, застегивая косметичку и убирая ее в ящик. Стандартные гардеробные, которыми пользуются другие девушки, обычно представляют собой беспорядок из косметики, средств для волос, косметических инструментов, нижнего белья и туфель на каблуках, и я всегда рада, что у меня есть своя комната. Я люблю, чтобы комната была аккуратной, когда я прихожу на работу, поэтому, как бы я ни устала к концу вечера, я стараюсь навести в ней порядок. В начале смены я всегда чувствую себя более расслабленной, входя в чистое и опрятное помещение.

— Аша, мне так жаль. — Николай начинает говорить с того момента, как заходит в комнату. — Насколько сильно он причинил тебе боль?

— Несколько синяков, но ничего такого, что не зажило бы через несколько дней…

— Возьми отпуск на неделю, — сразу же говорит Николай. — Тебе нужно время, чтобы восстановиться…

— Нет. — Я качаю головой, засовывая кисти для макияжа обратно в сумку. — Я не хочу сидеть дома и переживать из-за этого. Все мои клиенты на ближайшие две недели хотят доминировать, и я могу это сделать, без проблем. Они меня не тронут. Я бы предпочла просто придерживаться своей обычной рутины. Все остальное только ухудшит мое самочувствие.

Николай тяжело вздохнул, но кивнул.

— Хорошо, — говорит он, хотя выражение его лица не выглядит довольным. — Я не обязательно считаю, что так будет лучше, но если ты так считаешь, то я подчинюсь этому.

— Спасибо. — Я улыбаюсь, как могу. — Я обещаю, что со мной все в порядке. Для этого и нужен Деймон и другие ребята, верно? И тревожные кнопки. Этого почти никогда не случается, но у тебя есть все меры предосторожности на случай, если это произойдет, и все сработало именно так, как и должно было. Я не расстраиваюсь, Николай. Лишь бы он не вернулся, — добавляю я, и Николай быстро кивает.

— Конечно, нет. — Он покачал головой. — Игнорирование стоп-слова, это мгновенный запрет. Ты это знаешь. Я никогда не нарушу это правило ради кого-то. Даже ради информации.

— Я надеялась, что ты не станешь. — Я хочу сказать, что я знала, что он этого не сделает, но я знаю, что Николай, не просто человек, который управляет этим клубом. Он Пахан Братвы, а это значит, что его методы ведения дел выходят за рамки того, что может сделать обычный босс. У него есть сторона, которую я никогда не видела и о которой знаю очень мало, ровно столько, чтобы понять, что из-за этого между нами ничего не получится. Это также означает, что, хотя я всегда надеюсь, что Николай поступит правильно, я никогда не могу быть полностью уверена в этом.

— Есть и другие способы получить информацию, — твердо говорит Николай. Он полностью заходит в комнату и закрывает дверь, направляясь ко мне, а я замираю. Он давно не был так близко ко мне, и, хотя я говорю себе, что это не имеет значения, его присутствие на расстоянии прикосновения заставляет мое дыхание сбиваться, а сердце биться быстрее в груди. — Аша, я…

Он медленно выдыхает, и я понимаю, что он не прикоснется ко мне. Он слишком предан Лилиане, я не была уверена, что он способен на такую любовь, как бы грубо это ни звучало. Но, полагаю, нужна была определенная женщина, чтобы пробудить в нем это чувство.