– Ах да… А во сколько вы сюда пришли, мистер… Простите, запамятовал?..

Тут, на миг забыв о строгом наказе Мерсера воздержаться от разговоров, Джо выдавил: «Спорк» и сразу осекся. Вот идиот!

Теперь, когда Патчкайнд так выжидательно смотрит на него, ему остается только кивнуть.

Нет, он не кивает. Уже собирается – уже дал добро своим кивательным мышцам, – как вдруг по комнате распространяется едва уловимая тишина. Криминалисты на мгновение перестают болтать, копы – шаркать ногами. Джо, никогда не бывавший на охоте, воображает, что такую тишину можно услышать в лесу после того, как пристрелят первого оленя. И в тишине раздается чудовищно вкрадчивый, до боли знакомый голос, который не сулит Джо Спорку ничего хорошего.

– Боже правый! Мистер Спорк, что вы делаете в столь неприятном месте? Нет, нет, не отвечайте, отвечать следует только в присутствии адвоката. Боже упаси, мы не смеем нарушать ваши древнейшие права, это же никуда не годится. Великая хартия вольностей и все такое. Здравствуйте, сержант Патчкайнд, как я рад нашей новой встрече и как прискорбно, что она происходит в обители смерти. Впрочем, разумеется, таковы издержки наших профессий: мы всегда встречаемся при самых мрачных обстоятельствах, не так ли?

– В самом деле, сэр, – невозмутимо откликается сержант Патчкайнд. – Увы.

– Нет бы хоть раз, говорил я нынче утром глубокоуважаемому коллеге мистеру Каммербанду, нет бы хоть раз увидеться с очаровательным Бэзилом Патчкайндом в пабе за кружечкой доброго эля. Эрвин не даст соврать, верно?

В этот миг Джо с удивлением понимает, насколько они двуедины: высокая тонкая единица и круглый ноль, неразлучная парочка.

Эрвин Каммербанд кивает.

– Верно, мистер Титвистл. Этим самым утром.

– И как ни жаль, Бэзил… Ничего, что я так к вам обращаюсь? Не сочтите за фамильярность… Так вот, друг Бэзил, боюсь, на сей раз мы вынуждены забрать у вас мистера Спорка. У него чрезвычайно важная встреча. Увы, дело не терпит отлагательств, и, если мы опоздаем, последствия будут самые что ни на есть… Скажем, это повергнет всю нашу страну в хаос и смятение. Дабы не вынуждать вас поступиться чувством долга перед общепринятыми условностями, налагаемыми законом, Бэзил, я захватил все необходимое…

Произнеся эту тираду, он извлекает из кармана длинный, сложенный вдвое листок бледной бумаги и передает его Патчкайнду. Патчкайнд разворачивает его, пробегает глазами по тексту, фыркает и пробегает по тексту еще раз.

– Здесь нет подписи, – наконец замечает он.

– В самом деле, – роняет мистер Титвистл, – такие документы редко подписывают.

Патчкайнд вздыхает.

– Полагаю, вы не захотите признаться, мистер Спорк? В убийстве, я имею в виду? – произносит он таким тоном, будто это – единственный шанс Джо на спасение.

– Нет. Боюсь, не захочу.

– Что ж, вам виднее. – Патчкайнд вздыхает и вновь складывает бумагу пополам. – Он целиком в вашем распоряжении.

– Я бы рад сказать, что нас тут не было, – отзывается мистер Титвистл, – но, боюсь, доказать это в суде будет непросто. Поэтому мы с вами просто прощаемся, сержант Патчкайнд. До скорых встреч.

И тут, к вящему недоумению и гневу Джо, Эрвин Каммербанд непринужденно заходит ему за спину и светлым нейлоновым шнуром связывает ему руки на пояснице. Джо в ужасе вскрикивает: «Эй!» и смотрит на Патчкайнда, вскинув брови в немой мольбе: Да помогите же!

Патчкайнд сереет лицом и невнятно, словно рот у него набит пылью, произносит:

– Сержант Топпер, расскажите, что нам известно об убитом.

– Вы не арестованы, – бормочет Эрвин Каммербанд в ухо Джо Спорку. – Мы не уполномочены арестовывать людей.

Толстый садится за руль, а Родни Титвистл – на заднее сиденье рядом с Джо. От его болтливости не осталось и следа, а оскорбленное возмущение Джо несколько сгладилось, поэтому в салоне машины царит печальная ностальгическая тишина. Каммербанд ведет машину по запутанному лабиринту лондонских улиц, и каждый думает о своем, испытывая при этом удивительное чувство духовного родства с присутствующими.

Впереди опять загорается красный, и мистер Каммербанд цокает. Родни Титвистл вздыхает.

– Эрвин, прошу прощения, я вынужден начать беседу. Тебе придется иногда к ней подключаться. Ты ведь можешь делать два дела одновременно?

– Конечно, Родни.

– Спасибо, Эрвин.

– Тебе спасибо, Родни.

– В таком случае, начнем. Будьте так любезны, мистер Спорк, ответьте мне на один вопрос.

– Сперва скажите, кто вы такие, черт побери! Явно не сотрудники Логанфилдовского музея.