– Немыслимая сила течёт сквозь меня! Она приходит отовсюду! Я вижу все пласты реальности, все формы жизни, все виды энергии! Её потоки, её циркуляции, вихри, и я управляю ей! – заявлял Квинт своим густым гудящим голосом, сверкая шлемом, наплечниками, оружием: каждый артефакт на нём мерцал пульсирующим светом и даже глаза направляли лучи, озаряя зал.

– Я уже ничего не понимаю, папочка… На нас идут какие-то чудища, нежить, наш архиепископ оделся в реликвии чужих богов, – говорила отцу Анфиса.

– Император желал того же самого, – напомнил ей Альберт.

– Но я ведь обещала его защищать. Мам, как же так? – повернулась девочка к Немезиде. – Ты же сама сказала: за императора!

– Погоди срывать все покровы раньше времени, дадим шанс Квинту себя показать, – проговорила та. – Если ему под силу будет одолеть богов, что идут на Империю, типа Сета и Анубиса, вашу страну ждёт немыслимое процветание. Если же нет…

– Время направить гнев Клира на армии, что действуют у наших границ, – произнёс Гаспар. – Последняя деталь, ледяной лук Шивы – Пинака, – подал он оружие Квинту, а тот надел его на плечо через руку, сжимавшую меч Аргетлам. – Думаю, теперь вы готовы.

Переплетения проволоки, идущей к реликвиям, искрили и нагревались, становясь красно-жёлтыми, гранёные кристаллы и железные пирамиды вокруг сверкали и оплавлялись, не справляясь с потоком энергии. Парящий в воздухе Квинт ринулся вперёд, отчего все удерживающие тросы с его брони соскочили. Но особые конструкции оправ из металлов и камней продолжали сверкать, словно принимали в себя нескончаемые вихри незримой силы, концентрируя её и поддерживая целостность одновременно активированных артефактов. Все они были приведены в боевую готовность.

– Если сейчас одолеть вторженцев ещё до прихода императора и его вступления в бой, вы окончательно захватите власть себе, – заявил старик-старьёвщик. – Станете спасителем Империи Гростерн. Героем. Богом, на которого станут молиться. Символом торжества, победы, высшей силы!

Опьянённый желанием себя показать и испытать ту мощь, что сейчас ощущал в себе, архиепископ выпорхнул из зала собора, двигаясь в серебристом ореоле по воздуху. Бросившись за ним наружу, Анфиса и её родители пытались проследить путь понтифика и догнать его. Нэм усадила всех в свою колесницу с грифонами и помчалась в погоню за первосвященником в доспехах-реликвиях.

Энергетические золотые крылья, сияя каждым пером, раскрылись в большом количестве позади Квинта Виндекса. Шипы на шлеме горели пиками крупной короны, сверху над образом архиепископа формировалось скопление циркулирующего защитного потока, образуя яркое белое кольцо, эдакий «нимб», в котором вращались энергетические сферы. А сам архиепископ взмывал всё выше в небо, двигаясь к границам Империи.

Его сверкающую фигуру люди видели над собой высоко-высоко, задирая головы и указывая пальцами с трепетом, с дрожью в коленях, нередко теряя дар речи от такого яркого знамения, от удивительного парящего существа, подобного человеку.

– Это звезда? Это комета? Это сам Творец! – восклицали они, не видящие лица из-под шлема и не способные узнать Квинта на такой высоте.

Они сочли это явлением самого бога, которого так почитали. Уверовали, что сам Творец явился ради святой миссии по защите Империи, и ликовали. Падали на колени перед проносящейся в небе фигурой, преклоняли головы, читали нараспев священные мантры: «Зи Кур Иа Зи Азаг! Спаси, защити, сохрани, сбереги!».

Дети махали ему вслед, женщины протягивали руки с платками, священнослужители осеняли себя крестным знамением и поднимали посохи. Глядя на сверкающую фигуру, прекращались даже бунты агитировавших за выселение нелюдей, противостояния клириков и сторонников Эдельвейса, останавливались судебные процессы и казни, когда все как один с изумлением смотрели на появление загадочного крылатого создания с короной и нимбом.

Достигнув поля боя, он просто взмахнул вооружёнными руками, скрестив копьё и меч. Тут же на орды нежити посыпались с его стороны бело-голубые звёзды, оставляя утончающийся слепящий шлейф в воздухе. Следом из груди архиепископа выскочили яркие лучи, пронизывающие тех зомби, что остались после священного звездопада.

Тела ковыляющих мертвецов разрывало на куски, растворяло в прах, отбрасывало и калечило, срезая светом, как лезвием, головы и конечности. Сияя сам, словно звезда, архиепископ Виндекс кромсал костяных драконов и собранных из кусков плоти чудовищ, испускал волны, отбрасывающие легионы нежити и дробящие их тела прямо в воздухе.

Барон Самеди, глядя на всё это, изрядно нахмурился. Бальтазар и вовсе был в ярости. Он столько собирал эту армию мертвецов, ужё вёл её на Лонгшир, а не на Империю, но явившийся понтифик двигался в небе, посылая светящиеся звёздчатые сгустки света, разя и шагавших зомби, и все конструкции из мёртвых тел.

Лучезарный взор Квинта обратился и на полчища демонов. Перед инфернальными чудищами по мановению рук архиепископа появлялись белые изгороди из заострённых энергетических пик. Те не просто преграждали путь, а по воле понтифика начинали наклоняться, пока не становились направлены прямо на вражеские войска. А затем каждое остриё срывалось с места, словно снаряд баллисты, насаживая на себя уродливые туши, снося их прочь и наваливая друг на друга.