— Не надо! — крикнул Черномор.

— Спасибо! — хором воскликнули пилоты, и за гулом разогнанных до предела двигателей остальных возражений было уже не слышно. — Основные двигатели на полную мощность!

— Есть! — взвизгнул второй пилот.

— Дополнительные двигатели — форсаж!

— Есть! — тот уже орал не своим голосом и вовсю щелкал тумблерами.

В этот раз пилоты явно заправили самолет какой-то дрянью. Мне показалось, что от ускорения у меня на лице натянулась кожа. Благо, ускорялись мы недолго. Не успел линкор навести на нас орудия, когда мы уже снизились и на полном ходу вошли прямо в борт судна.

Помню, как ударился об потолок, потом об пол, и в конечном итоге обнаружил себя лежащим на лобовом стекле. А на той стороне на меня смотрел удивленный чумазый техник с бутербродом в одной руке и гаечным ключом в другой. И он явно удивлен не меньше моего.

— А я говорил… — прокряхтел Черномор откуда-то из-под приборной панели. — У линкоров совсем другой класс брони! Какая еще лягушка? Нам его не пробить! — старик, кстати, выглядел вполне целым. Но почему он облачился в полный комплект брони и взял все защитные артефакты? Будто предчувствовал, что получится именно так.

— Да это уже понятно, — вздохнул старший пилот. — Но попытаться стоило, — он стал жать на кнопки, тянуть штурвал, но самолет так и остался без движения. — Тут такое дело… Кажется, мы немного застряли.

На несколько секунд в кабине воцарилась тишина. Но вскоре я поднялся и полез к микрофону. После чего нажал кнопку оповещения.

— Ну что, — пожал я плечами, — тревога! Все к оружию!

Десантно-штурмовой самолет

Некоторое время назад

— А ты чего облачаешься? — усмехнулся Громовержец, глядя на то, как Черномор надевает на себя полный комплект брони. — Думаешь, будет жарко? Мы ведь просто отстреляемся и полетим обратно.

Старик не обратил на него никакого внимания и продолжил надевать элементы брони.

— Мое чутье подсказывает, что всё пойдет не по плану. Слишком хорошее у Михаила настроение, а это всегда приводит к беде, — пробасил он, закончив цеплять наруч.

— Разве? — удивился старший оператор боевых костюмов.

— Я слишком хорошо знаю его, — помотал головой старик. — Уже рефлексы выработались, потому и облачаюсь.

— Может, и мне надеть «костюм» в таком случае? — немного забеспокоился Громовержец.

— Да как хочешь. Но если жизнь дорога, то есть смысл, — усмехнулся Черномор.

— Ты уверен? — теперь уже Громовержец забеспокоился не на шутку.

— Если бы я был не уверен, все бы сидели без боевого облачения, — пожал плечами старик.

— А что, все в боевом? — удивился оператор. Всё же остальные солдаты были в десантном отсеке.

— Конечно! Это вам слишком долго одеваться, а нам попроще.

— Ничего и недолго! — воскликнул Громовержец и убежал.

А Черномор спокойно продолжил закреплять усиленную тяжелую кирасу на груди, поверх обычной.

— Эх, кажется, с уже слишком стар для всего этого… — задумчиво проговорил Черномор. И закончив облачаться, он отправился в кабину пилота. Вдруг получится отговорить Михаила от очередного безрассудного поступка? Хотя, это очень вряд ли! Ведь когда у него хорошее настроение, у всех вокруг оно становится плохим.

Зулусский техник смотрел на нас, а мы смотрели на зулусского техника. Он явно не ожидал увидеть в трюме кабину самолета. А мы как не ожидали здесь оказаться!

В итоге, бедолага бросил в нас недоеденный бутерброд и, сжав в руке гаечный ключ покрепче, убежал прочь.

А вот нам бежать некуда! Самолет намертво застрял в прочном корпусе линкора, и все попытки пилотов вырваться оттуда оказались тщетными. Так что застряли мы неудачно… Ведь если кабина оказалась в техническом помещении линкора, то главный выход из самолета, расположенный в задней части, сейчас висит над морем.

Ладно, хорошо хоть боковые двери не заблокированы. Через них мои гвардейцы начали выбираться на палубу, сразу же занимая оборону. Совсем скоро зулусы поймут, что у них на борту гости, и лучше занять выгодные позиции к этому моменту.

— Курлык… — вытащил из-под кресла пилота пернатого. — Для тебя специальное задание.

— Урур? — он испуганно огляделся по сторонам.

— Да, так уж вышло, — пожал я плечами. — Суть задания в том, что ты должен летать над палубой и гадить. Всё, как ты любишь и умеешь.