Ночью, оставшись одна в палатке, спала плохо, боялась… Все свои «подвиги» (а иначе как назовешь это предстоящее путешествие на лодках по неизвестному озеру, в неизвестном крае: я и плаваю-то не очень…) я совершаю от страха или авантюризма. Как писала в другой своей книге «В отпуск – на Диксон», причиной тому – романтическая душа…

Утром стали подтягиваться туристы. Я познакомилась с Людой, моей землячкой. «Свои» на чужбине, как сиамские близнецы, всегда тянутся друг к другу, даже если общего-то между ними – один маршрут да молодость. Молодые не столь привередливые и быстро находят общий язык.

Люда – стройная, высокая (по сравнению со мной) девушка, русоволосая, со стрижкой каре и большими серыми глазами. Это всё, что я узнала о ней за наше достаточно долгое путешествие. Но мне этого и хватило. Когда вернемся домой, наши дороги разойдутся, пусть и в одном городе живем… Так всегда бывает. В лучшем случае обменяешься одним-двумя письмами (это с иногородними), а потом закрутит-завертит: привычная жизнь, прежние друзья. Даже «полезные» знакомства мне никогда не удавалось поддерживать. Как-то познакомилась в Коктебеле с переводчицей из Интуриста, москвичкой (вместе жили у частной хозяйки): эффектная женщина средних лет, длинные гладкие распущенные волосы… Не красавица, но со своим шармом. Общительная, раскрепощенная. Москвичам вообще присущ этакий апломб, внутренняя свобода. При совместных прогулках меня иногда шокировала ее эксцентричность: что люди скажут? А она отвечала: вспомни притчу об осле, старике и мальчике и делай, как тебе хочется… Подружились.

Она даже предлагала, когда буду в Москве, звонить ей, мол, может достать билеты в театры, даже в модные – «Таганку», например. Мне удалось побывать там всего на двух спектаклях: «Послушайте» (о Маяковском) и по Брехту «Новый человек из Сезуана». Больше – увы! Сколько ни пыталась. Но и предложением новой знакомой не воспользовалась. В командировки ездила, но не часто. А после нескольких лет кто меня будет помнить?.. Да и неудобно как-то… А теперь говорят: скромность – это украшение для тех, у кого нет других украшений.

Жарища и полное отсутствие воды – большой недостаток Фрунзе. Но мы, изнемогая, нашли всё-таки место, где можно было искупаться – искусственное озеро, грязное и маленькое, но облепленное со всех сторон «киркизятами».

Затем проехала с экскурсией по городу. Экскурсовод – молодой киргиз, внешне приятный. Как он сам представился, студент-филолог. Он прекрасно говорил по-русски. Впрочем, тогда все хорошо знали русский язык. Мы как-то привыкли видеть у себя в городах среднеазиатов только торговцами на рынке и не представляем, какими могут быть образованными и интеллигентными представители этих народов.

Молодой человек рассказал нам о столице Киргизии.

2. Баатыр Бишкек

Фрунзе располагается на севере Киргизии в живописной Чуйской долине, у самых отрогов Тянь-Шаня. Город молодой, построен всего два века назад. Славится как один из самых зеленых в мире. Многочисленные парки и аллеи делают его приятным местом для проживания даже в летний зной. Но ученые нашли многочисленные каменные орудия труда, говорящие о том, что в этом месте еще в 5–4-м тысячелетиях до нашей эры селились люди. А в конце 2-го тысячелетия здесь жили древние племена «эпохи бронзы»: земледельцы и скотоводы, а также те, кто занимался горно-металлургическим ремеслом. Сохранились могильные курганы с различными предметами и каменные примитивные памятники.

В Средние века тут проходил один из основных маршрутов Великого пути. Путешественники тех времен отмечали: «вереница городов в указанной долине (Чуйской – М. Б.) настолько плотная, что кошки могут пройти всю ее и при этом ни разу не спуститься с крыш домов» [1]. Историки считают, что в Чуйской долине находилось более ста городов и поселений. Причем древнейшие города были многонациональными и многоконфессиональными. В них мирно жили христиане и мусульмане, буддисты и зороастрийцы, и даже шаманисты.

Во время расцвета торговой дороги из Китая в Европу предприимчивые тюрки построили на этом перепутье городище Джуль (Каменную крепость), которое стало центром торговли тюркских кочевников. Основная часть городища располагалась там, где сейчас находится холм «Кузнечная крепость» – немного западнее Восточного автовокзала города.

В XIII веке, из-за нашествия монголов, Джуль, наряду с другими городами, был разрушен. Гильом де Рубрук, францисканский монах, который вместе с Плано Карпини совершал разведывательно-миссионерские путешествия в ставку монгольского хана, увидел бесчисленные истребленные города, разрушенные крепости и множество опустошенных селений и в книге «Путешествия в восточные страны» написал, что неизменными на «земле этой существуют высочайшие горы» [2]. Всё остальное подвергается разрушению.

Междоусобные войны, природные катаклизмы, страшные эпидемии чумы… И к XV–XVI векам перестали существовать почти все цветущие города Чуйской долины. Окончательно прервались торговые и культурные связи между цивилизациями Запада и Востока. Легендарный «шелковый маршрут» канул в Лету.

Почти на триста лет утихла жизнь в Чуйской долине. Лишь отары скота да трубный окрик чабана оглушал порой вековое молчание Тянь-Шанских гор. Междуречье Ала-Арчи и Аламедина стало зимним пастбищем кочевых киргизских племен. Да иногда редкие торговые караваны, идущие из Центральной Азии в Китай или обратно, оживляли эту каменистую пустынную местность.