— Саш… я люблю графа Елецкого. Давай не будем ничего менять в наших очень хороших отношения, — попросила она, но при этом подумала, что в ней самой многое меняется. Например, если раньше после случившегося в доме этого ублюдка виконта Уоллеса и потом в Портсмуте, она возненавидела всех мужчин, кроме брата и Алекса, то теперь ее это мучительное чувство отпускает. Заживают раны в душе, ненависть уходит, и Элиз начинает казаться, что мужчины не так уж плохи. А некоторые из них вполне хороши, как например этот Саша Растопин. Он младше ее лет на семь — по сути мальчишка, и он ей очень приятен.

— Я знаю, он меня предупреждал, — Саша разжал руки, отпуская ее. — А если бы не было Александра Петровича, я бы мог тебе понравится?

— Александр Петрович — демон. Его не может не быть. И я принадлежу ему. Если угодно, Саш, я подарила ему свою душу. Поэтому, пойми без Елецкого не может быть меня, — сказала баронесса, вставая. — И ты мне и так нравишься. Только поцелуи могут быть в щечку, — она улыбнулась ему, как бы извиняясь и выражая сожаление.

Все это было вчера. А сегодня… Запищал эйхос. Элиз схватила его, едва не опрокинув открытый флакон с туалетной водой — думала, что сообщение от Алекса и удивляясь, что он так быстро ответил, но оказалось… Оказалось от графини Елецкой. Элиз даже не думала, что Елена Викторовна может знать ее номер. Нажав кнопку, баронесса включила прослушку:

«Здравствуй, Элизабет. Не знаешь, где Майкл? Он не пришел ночевать. Знаю, вечером он ездил в сыскное агентство, с которым имеет дела Саша. Я нашла номер Торопова — Саша оставил мне важные номера — отправила Геннадию Степановичу сообщение, но он не отвечает. Собираюсь обращаться в полицию. Ответь, пожалуйста, скорее! Я очень волнуюсь!».

Элизабет была всерьез озадачена. Майкл никуда не мог пропасть. Он точно не мог загулять: кабаки, друзья, девушки — это точно не его, тем более друзей у него никогда толком не было. Он обязан был вернуться. Чеширскую баронессу тоже коснулось беспокойство, усилившее то, которое пришло после утреннего сна. Ей показалось, что демон в ее сознании шевельнулся и тоже прошептал что-то, только слов его, как обычно, было не разобрать. Элизабет отправила Майклу короткое сообщение:

«Где ты? Мы очень волнуемся, Майкл! Немедленно ответь мне и Елене Викторовне!» — от волнения она даже не поздоровалась.

Еще минуту подумав, скинула сообщение Торопову, спрашивая о брате и пошла одеваться.

Хотя Элизабет одевалась долго, за то время ей никто не ответил. Тогда она наговорила сообщение Растопину:

«Саш, здравствуй! Ты не знаешь, что происходит? Геннадий Степанович не отвечает. Майкл вчера вечером был у вас в агентстве, но к Елецким не вернулся. Скажи скорее все, что знаешь! Я волнуюсь! Сейчас поеду к Торопову».

Она вызвала эрмимобиль из службы «Гонцы Денисенко» и вышла из квартиры.

За башней «Синие Дали», извозчик свернул на Сабельную и там еще издали Элизабет почувствовала неладное: прямо рядом сыскным агентством, мигая красными огнями, стоял полицейский «Буцефал».

— Чертово дерьмо! — выругалась Элизабет и, хотя было жарко, застегнула низ куртки, чтобы не была видна рукоять остробоя.

— Прямо к этому Скуратову или как его? — переспросил извозчик.

— Да, поближе, — отозвалась англичанка. Достала деньги, чтобы расплатиться.

Как только эрмимобиль остановился, она открыла дверь и быстро, почти бегом направилась к агентству. Дверь была распахнута, у входа курило двое полицейских. Не спрашивая их ни, о чем баронесса вошла в агентство. Первое, что бросилось в глаза — следы. Такие следы могли оставить туфли, если наступить в лужицу крови.

— Ну-ка стойте! Куда вы?! — грубым голосом остановил ее седой полицейский в форме фельдфебеля.

— Мне нужен Торопов Геннадий Степанович! — внятно, почти без акцента произнесла Элизабет.

— Немедленно выйдете отсюда, госпожа! — сердито сказал фельдфебель.

— Объясните, что здесь произошло?! — Элизабет сделала шаг вперед.

Из коридора вышел хмурый человек в сером костюме и шляпе, за ним Алексей Самгин — его Элиз знала с того дня, как было инсценировано ее убийство.

— Алексей! — крикнула она, обращая на себя внимание.

— Элиз? Ты как здесь? Пропустите ее, — сказал Самгин полицейским, и сделал приглашающий жест рукой.

— Плохи дела, Элизабет. Ты зря сюда пришла, они могут следить за входом. Еще не хватало, чтобы ты во все это влезла, — Алексей открыл дверь в свой кабинет и впустил ее.

— Что здесь случилось?! — сердце Элизабет бешено билось. От догадки, почему Майкл не вернулся, холод пополз по спине. — Что с Майклом? Говори! Где мой Майкл?! — выдохнула она и заплакала.

Она не могла проявлять слабость, но слезы сами потекли из глаз.

— Во-первых, он жив. Успокойся, — Самгин указал ей на стул, предлагая сесть. — Но его похитили. Увезли вчера вечером. За ним, собственно, и приходили. За ним и этими табличками, которые принесли Геннадию Степановичу. И, во-вторых, хотя это уже, в-третьих, или, в-четвертых, — не важно — твоему брату пока точно ничего не угрожает. Он им нужен живым. Им нужен его ум и знания, насколько я понимаю происходящее.