Парни, дежурившие на входе двинулись в нашу сторону, увидев в моих руках пистолет, но мой сопровождающий остановил их, сказав что все хорошо.

Они с опаской проводили нас взглядом, но ничего не предприняли. Парень зашел первый, что-то сказал дежурившей там медсестре и та торопливо вышла, оставив нас одних.

Парень тяжело вздохнул и тоже скрылся за дверью.

Я повернула голову к кровати, на которой лежал Ник. Если я была бледной, то он был белее мела. Множество проводов тянулось от его груди к монитору, на котором было показано его сердцебиение. К руке подведена капельница. Он был по пояс покрыт простыней, а на боку виднелась марлевая повязка на которой просочилась кровь. Грудь Ника спокойно поднималась и опускалась.

Я осторожно подошла ближе. Положила пистолет на тумбочку и протянула дрожащую руку к его лицу. А потом не выдержала и заревела.

Мне было так жаль его. Всегда сильный и неунывающий Ник, сейчас лежал здесь бледный и беспомощный. Он должен сейчас ходить и рычать на подчиненных, а не валяться здесь, увитый проводами. Так не должно быть! Но случилось! Из-за меня случилось! Если бы я позвонила в милицию, а не ему- все было бы по другому. Идиотка!

Я рыдала и шепотом просила у него прощение! Главное чтоб он поправился! Я не хочу больше мстить! Пусть забирает все деньги, только пусть поправится!

Истерика захватила меня полностью! Я рыдала уже в голос!

В палату забежала испуганная медсестра и кинулась ко мне. Это привело меня в чувство. Я жестом остановила ее и подхватив пистолет, покинула реанимацию.

Пошла к себе в палату и попыталась найти свои вещи. Но кроме сумки не было ничего. Замок на двери щелкнул, я поняла что меня закрыли. Я однозначно не была сумасшедшей, чтоб открывать пальбу в клинике. Но такие меры предосторожности меня повеселили. Спрятав пистолет за батареей, я направилась в душ. Сбросила с себя сорочку и встала под горячие струи воды.

Там я дала волю чувствам. Я плакала и орала, стучала кулаком по стене и выла! Выла до тех пор, пока силы меня не оставили, а кожа не начала жечь. Завернувшись в полотенце, я прошла к кровати и завалилась. Сон срубил меня мгновенно.

Проснулась я от настойчивого взгляда. Открыла один глаз и увидела Алису. Она сидела в кресле и неотрывно наблюдала за мной. Увидев, что я проснулась бросилась ко мне и крепко обняла.

— Как же ты меня напугала! — в ее голосе я слышала слезы. Попыталась оторваться от нее, но она еще крепче меня обняла.

— Ты меня задушишь, — прохрипела я.

— Ой, извини! — она торопливо отпустила меня. — Чем тебе помочь? Может воды?

Я утвердительно кивнула. Пить хотелось очень. Приподнявшись на кровати, поправила одеяло, прикрывая грудь. Полотенце благополучно слезло с меня и валялось на полу. Подав мне стакан с водой, Алиса подняла со спинки кровати мою сорочку и протянула. Я благодарно кивнула и поторопилась одеть ее, морщась от неприятных ощущений в затылке. Шишка была большой.

— Тебе лучше? — с надеждой спросила она.

— Значительно. — ответила я и попыталась улыбнуться.

— Вот и хорошо. А теперь объясни мне КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ТВОРИЛА НОЧЬЮ? — заорала она на меня. Я если честно прифигела! Такой ее видеть мне еще не приходилось. — Кир чуть с ума не сошел, когда охрана ему позвонила. Уже собирался выезжать, хорошо хоть ребята успокоили, что ты ведёшь себя нормально, хоть и не очень адекватно. Медсестер пришлось успокоительным отпаивать! Ты вообще в своем уме?

Я опустилась назад на подушку и закрыла глаза. Да, мне стыдно за свое поведение, но в тот момент мне необходимо было его увидеть и я видела только один способ как это сделать.

— Ты не понимаешь… — тихо начала я, но она меня перебила:

— Понимаю. Я бы тоже так сделала. Я тебя прекрасно понимаю.

Я открыла глаза и посмотрела на нее. Сейчас передо мной сидела битая жизнью девушка, а не та хохотушка, которую я видела раньше. Видя мой немой вопрос, она тяжело вздохнула и села в кресло. Потом перевела взгляд в окно и тихо заговорила.

Я слушала молча, не перебивала. К средине рассказа я охреневала от того, что пришлось ей пережить. Эта девочка несла на своих плечах огромный груз вины. Когда она закончила, я тихо плакала, закусив губу. Мне было очень жаль ее.

— Об этом знал только Ник. Теперь и ты. Больше никто. Ты удивлялась, почему у меня такое отношение к нему. Все просто: он знал и он понял меня. Не осудил, а понял и поддержал. Он хороший человек, Маша!

Да, Ник хороший человек. Это я сволочь, которая хотела его убить. Это мне нужно было получить пулю там, у гаражей. А он должен жить и поддерживать вот таких обиженых жизнью девушек.

Алиса поднялась с кресла и шагнула к двери:

— Я бы тоже сделала так же как ты! Чувство вины- это очень тяжело. Его перевели в палату, если хочешь, можешь сходить. Только оставь пистолет здесь, не пугай больше людей.