Естественно, что Олимп в данной ситуации для смертных был абсолютно непреступен, но Фемистоклюс имел по этому поводу свое мнение.

— Главное, — говорил он, залпом опорожняя чашу с вином, — это рациональный подход к делу плюс холодный расчет. Ноль эмоций — половина успеха любого, даже самого безнадежного дела.

Друзья, как у них было заведено, перед очередным крупным делом расположились в любимом питейном заведении под названием “За пазухой у Зевса”. Поговаривали, что сам Громовержец в обличье смертного частенько захаживал сюда потискать местных красавиц да выпить крепкого троянского вина.

— Фемистоклюс, дружище, — по своему обыкновению пребывая в пессимистическом расположении духа, сказал Алкидий. — На этот раз нас наверняка поймают.

— КТО? — громко спросил Фемистоклюс, лукаво усмехаясь.

— Да тот же Арес, — не унимался Алкидий. — Он нам те боевые топоры до конца нашей жизни не простит.

— А, ерунда! — Фемистоклюс беззаботно махнул рукой. — Ареса я беру на себя. Что нам Арес, тупая военщина. Если кого нам и следует опасаться, так это Гермеса. Хитрый уж больно, всегда двойную игру ведет — и нашим, так сказать, и вашим.

— Ай, да что с него взять, — согласился Алкидий. — Вестник богов, стукач, одним словом.

— Ну так а я о чем? — хмыкнул Фемистоклюс. — Значит, план наш таков…

Рыжебородый грек воровато огляделся, но подозрительных личностей, кроме валявшегося в луже вина старика, в пивном заведении не было.

Фемистоклюс помедлил и благоразумно перешел на полушепот:

— Есть один вариант, как нам попасть на Олимп.

— Врешь, — не поверил Алкидий, наполняя другу кружку вином из стоявшего на столе лекифа.

— Нет, не вру, — огрызнулся Фемистоклюс. — Я все проверил, все просчитал.

— Все?

— Ну, почти все. Ты ведь знаешь, что каждое утро бог Гелиос на своей огненной колеснице выезжает на небосвод.

— Ну, вроде того, — кивнул Алкидий.

— Так вот, значит, выезжает он и к вечеру по дуге к морю спускается, ну а у моря его ждет лодка, которая доставляет Гелиоса во дворец, где он дрыхнет до самого утра, пока в небе властвует богиня Селена.

— Все верно, — согласился Алкидий. — Ты давай это, ближе к сути.

— Будет тебе сейчас суть, — снова огрызнулся Фемистоклюс, опасливо оглядываясь на храпящего старика. — Мы вместе с тобой доберемся вечером до той части Понта, где Гелиоса ждет лодка, это, кстати, недалеко от берега. Там Гефест построил что-то вроде плавучей платформы — мне рыбаки рассказывали. Именно там, у этой платформы заканчивается небесная колея, по которой едет огненная колесница Гелиоса.

— И что? — спросил Алкидий, недоуменно моргая. — Эко ты, братец, закрутил.

— Да все очень просто, — сказал Фемистоклюс, делая хороший глоток вина. — Мы подождем, пока Гелиос сойдет со своей колесницы и сядет в лодку, а затем осторожно проберемся на платформу и, заняв колесницу, попадем на Олимп.

— Интересно, как же это мы на него попадем? — с издевкой осведомился Алкидий. — Может быть, полезем по проложенной в небе колее?

— Зачем по колее? — удивился Фемистоклюс. — Колесница сама отвезет нас к Олимпу, возвращаясь в исходное положение.

— Да мы сгорим в ней, — ужаснулся Алкидий. — Это же повозка самого бога солнца.

— Глупые предрассудки, — невозмутимо возразил Фемистоклюс. — Ты сильно им подвержен, и это в конечном счете будет мешать. В принципе я могу отправиться на Олимп и сам.

— Ну уж нет, — запротестовал Алкидий. — Половина добычи моя, как договаривались, так и будем действовать.

— Что ж, — кивнул рыжебородый Фемистоклюс, — тогда сегодня вечером и приступим.

— Как? Уже сегодня?

— А ты что думал. Я с моряками заранее договорился. Они за символическую плату довезут нас до той платформы. Правда, говорят, что в тех водах много акул, но если мы будем издавать звуки, которые издают киты во время спаривания, то акулы побоятся нас тронуть.

— Какие еще звуки? — обалдело спросил Алкидий.

— А вот такие…

Сделав губы трубочкой, Фемистоклюс громко издал нечто среднее между хрюканьем свиньи и мычанием бешеной коровы.

Немногие посетители питейного заведения поперхнулись поглощаемыми напитками, а пьяный старик в луже вина протрезвел и, встав на четвереньки, бросился наутек и проворно выскочил на улицу.

— Вот видишь, — довольно констатировал Фемистоклюс. — Эффективность сто процентов.

Сокрушенно покачав головой, Алкидий добавил в чашу друга еще немного вина.