— Опять дело рук Ликвидатора, — полковник Толстолобов осматривал забрызганную кровью ванную.

— Наверняка, — подтвердил Бисквит Иванович, водя у кафельной стенки прибором с двигающимися усами, — вот здесь он прошел сквозь стену.

— Ну, тогда понятно, почему дверь была заперта изнутри, — согласился полковник, — да, на самоубийство это совсем не похоже, не мог же он сам себе снять скальп и после этого, перерезав горло, утопиться в ванной.

Эмиссар выпрямился, свободной рукой потирая поясницу.

— А кем был м… м… преждевременно усопший.

— Подонок, — ответил Толстолобов, — растлитель малолетних, неоднократно привлекался, снимал порно, занимался торговлей людьми.

— Конечно же, из бригады Сан Саныча?

— Ну а ты как думал, — усмехнулся полковник, — городская элита, чтоб их всех…

В ванную засунулась усталая физиономия капитана Синицына:

— Товарищ полковник, мы тут свидетельниц опрашиваем, хотите поприсутствовать?

— А что с ними, со шлюхами, разговаривать, — резонно заметил Толстолобов, — грузите их в “бобик” и в отделение, там опера с ними побеседуют.

— Так точно, — ответил Синицын, и голова его исчезла.

— Удивляются, наверное, — Бисквит Иванович кивнул в сторону двери, — что такое высокое начальство на место происшествия лично выезжает. Еще разговоры пойдут…

— Не пойдут, — уверенно отрезал полковник, — ребята все проверенные, лишнего болтать не станут. Я трепачей у себя не держу.

— Ну что ж, вам виднее, — согласился эмиссар и, посмотрев на свой прибор, возмущенно воскликнул, — да где же эти новые марсиане, черт бы их побрал, они что, в этом метро до завтра будут кататься?

Полковник в ответ лишь молча пожал плечами.

— Эх, Борис Богданович, — сокрушенно покачал головой Воротилов, — ментяра ты поганый, продажный, кто бы мог подумать, что я такую змею у себя на груди пригрею.

Убийвовк стоял перед авторитетом по стойке “смирно”, но полноценно отвечать на вопросы не мог по случаю отсутствия передних зубов.

— Эко вы его, братва, — усмехнулся Сан Саныч, обращаясь к смущенно топчущимся за спиной отловленного ренегата братьям Крючкам, — неужели сопротивлялся?

— Да нет, — ответили братья, — упал на лестнице, когда его к вам вели, банановая кожура под ботинок попала.

— Значит, банановая кожура? — уточнил Воротилов.

Братья слаженно закивали.

— Ну что ж, молодцы, назначаю вас обоих начальниками моей личной охраны, можете идти.

И обалдевшие от внезапного повышения в статусе братья покинули кабинет.

— Ну и что с тобой теперь прикажешь делать? — припечатал Бориса Богдановича к полу тяжелым взглядом авторитет. — Прогулку по дну Вонючки в цементных ботах тебе организовать или автокатастрофу?

— У-у-у, ы-ы-ы, — промычал Убийвовк, даже в этой безнадежной для себя ситуации пытаясь оправдаться.

— Чего, — не понял Сан Саныч, — ты че-то там сказал.

— Ы-ы-ы, хык-хык, бла-бла…

— Не прохавал, — привстал из-за стола авторитет, — а ну повтори.

Но Убийвовк от собственного бессилия лишь протяжно простонал.

— М-да, красавец, — констатировал Сан Саныч с удовольствием рассматривая лицо своего бывшего помощника, который стал теперь похож, после падения с лестницы, одновременно и на нового марсианина, и на мексиканского монстра Эльчупакабру. Хоть в стан врага в качестве шпиона засылай, только жаль антеннок на голове не хватает. Во всяком случае, на костюм для Хэллоуина Борису Богдановичу тратиться уже не придется, хоть какая-то, да радость.

— Чего лыбишься, придурок, — злобно сверкнул глазами Сан Саныч, — тебе что, мало.

— Ых-ых-ых, — засмеялся Убийвовк, то ли сойдя с ума, то ли во внезапном приступе озарения увидев свое ближайшее будущее.

— Вот козел, — гаркнул Воротилов, — еще и насмехается. А это что, я тебя спрашиваю?

Борис Богданович взглянул на картонную коробку, стоящую на столе перед взбешенным авторитетом, с мощным компроматом, и снова засмеялся.

— Ых-ых-ых, ых-ых-ых.

Сан Саныч скривился и нажал на столе красную кнопку под металлическим динамиком.

— Ребята, заберите его.

В кабинет тут же бодрым шагом вошли братья Крючки и, подхватив смеющегося Бориса Богдановича под локти, поволокли его вон из помещения.

— Сема, задержись, — окликнул Воротилов старшего из братьев.

Сема послушно вернулся в кабинет.

— Как там Чистильщик? — спросил у него авторитет. — Что-то ничего от него не слышно, может, кинул нас, гад.

— Проверим, — лаконично ответил Крючок, поиграв желваками на скулах, — если он, конечно, еще жив.

В этом месте, дорогой читатель, необходимо сделать небольшую справочку, объясняющую странный смех избитого братьями Крючками Бориса Богдановича, поскольку в данной ситуации не совсем понятно, чем он вызван.