– Фрэнк, хах, забавное имя! Фрэ-э-энк, ха-ха! – вдруг рассмеялся Дэн, побудив к смеху остальных, – Фрэнк – отличное имя. Если у меня будет хомяк, я обязательно назову его Фрэнк.

Бонни была ошарашена такой странной реакцией, но решила не подавать вида и продолжить опрос.

– Фрэнк Морган – мой отец. Я подумала, может быть, вы видели его или знаете, где он может быть?

– Не грузи, давай веселиться! – ответила ей толпа почти хором, и Бонни окончательно убедилась в том, что её отца тут нет и среди присутствующих о нём никто не знает.

Вдруг к ней подошёл Дэн с кувшином в руках.

– Эй, чего киснешь! Где твой стакан? В нашем лагере новый человек! Вот это чудо! Пируем!

– Тебе здесь понравится! – подхватила Софи. – Это место – настоящий рай на земле!

– У всех налито? А? Стоп, нет, не у всех… – Дэн наполнил пластиковый стакан каким-то напитком и передал его Бонни, не принимая возражений. – Держи. За тебя! За новенькую! Юху-у!

– Мы рады, что ты оказалась среди нас. Наше правило – радоваться жизни и жить сегодняшним днём! – прокричал кто-то. – За встречу, наслаждения и вечность!

Бонни оглянуться не успела, как стояла в кругу незнакомцев, которые как заведённые повторяли одно и то же:

– Пей до дна, пей до дна! Пей до дна!

«О, боги, что это за ядрёный самогон?» – Бонни скривилась, пригубив напиток, и незаметно выплеснула остальное.

– Ребят, а где у вас телефон? – обратилась Морган к тусовщикам. – Я бы хотела связаться с континентом.

Вместо ответа молодые люди обступили Бонни со всех сторон, заваливая её вопросами.

– И откуда ты взялась такая?

– Как забрела в нашу долину?

– Как тебя зовут, говоришь?

– Пожалуйста, скажи, что ты с разбившегося лайнера и с тобой еще десятки выживших!

У Морган стала кружиться голова от такого количества неожиданного внимания.

– Столько вопросов… А что насчет телефона?

Вдруг какой-то парень в наколках и лохмотьях вместо одежды одарил Бонни затуманенным взглядом и потянул её к себе.

– Что думаешь про свободную любовь, малыш? Иди к нам, крошка!

Бонни растерянно отпрянула в сторону и столкнулась лицом к лицу с голубоглазым блондином в настежь распахнутой рубашке.

– Эй, чего налетели, как коршуны? – с угрозой в голосе прикрикнул парень. – Дайте отдохнуть человеку!

Заставив толпу расступиться и замолчать, он присел на поваленное дерево, служившее своеобразной скамейкой, и жестом пригласил Бонни к себе.

– Ну, чего думаешь? Садись! Добро пожаловать в наш лагерь, эм… Бонни, верно?

Бонни утвердительно кивнула, разглядывая широкие плечи собеседника и крепкие мышцы его прекрасно сложенной фигуры.

– Да ты расслабься, Бонни! – заметив напряжение девушки, радушно произнёс парень. – Здесь ты можешь чувствовать себя в полной безопасности. Кстати, я Мэйсон. Можешь всегда на меня рассчитывать, если что.

«Кажется, он самый вменяемый из всех», – решила Бонни и, отведя взгляд от идеальных кубиков его пресса, улыбнулась и ответила:

– Спасибо. Рада знакомству, Мэйсон.

Глаза парня приветливо засияли.

– Взаимно. Ужинать будешь?

– Честно говоря, я очень голодная, – призналась Бонни.

Мэйсон покопался в кармане и протянул ей горсть фиников на ладони.

– Вот, держи. Такие сладкие, огонь!

«Сомнительный ужин, конечно, но какой есть…» – Бонни взяла угощение и села рядом с новым знакомым, жуя финики.

– У вас довольно большая компания. Сколько вас и как давно вы здесь?

– Знаешь, Бонни, перед тобой счастливые люди. А, как известно, счастливые часов, как и чисел, не наблюдают, – витиевато начал Мэйсон. – Прошлое – призрак, будущее – мечта, и всё, что у нас есть, – это настоящее.

«Что он несёт? Ясно одно: вменяемых тут нет…» – Бонни окинула взглядом лагерь, всё ещё опасаясь появления Альвиса. Так и не найдя его среди них, она снова обратилась к Мэйсону:

– А как скоро вы собираетесь домой? У вас ведь есть связь с внешним миром?

– Зачем тебе внешний мир? – усмехнулся Мэйсон, доедая последний финик. – Оглянись, мы и так в раю. У нас есть всё, чего мы пожелаем. У нас есть молодость, сила и мы сами друг у друга. Мы радуемся каждому дню и проживаем каждый миг, как последний.

Слова лились из губ Мэйсона с приятным, словно завораживающим акцентом. Он, не отводя взгляда от глаз Бонни, придвинулся к ней ближе и продолжил:

– Мы дарим друг другу себя. И это наше главное правило. Все принадлежат всем. Никаких запретов, никакой моногамии.