Ее рука опускается еще ниже, пока пальцы не оказываются внутри нее. Она стонет и закрывает глаза, удовлетворяя саму себя. Мне нужно попробовать.

— Дай мне эти пальцы, — говорю я низким, хрипловатым голосом.

Фрэнки трахает себя пальцами, играя с грудью, а мой член изо всех сил старается прорваться через брюкю. Она поворачивается и нагибается, продолжая мастурбировать пальцами. Ее шелковистые стоны усиливаются, и я не могу оторвать глаз от ее тела, особенно от задницы.

Дыхание перехватывает, когда я наблюдаю за ее уверенностью в своем теле. Мне нравится, насколько Фрэнки комфортно себя чувствует. Восхитительно видеть такую женщину. Хотя, в то же время, я бы предпочел, чтобы эта женщина не была воплощением дьявола.

Внезапно, Фрэнки прекращает удовлетворять себя и направляется ко мне. Быстрыми движениями она расстегивает мои брюки и освобождает твердый член.

— Что ты делаешь? — мой грубый голос побуждает ее делать все, что она, блять, захочет. Я ненавижу то, насколько бессилен против Фрэнки ДеЛука.

Она поворачивается и смотрит на мой пиджак. Подходит к нему, роется в нем, пока не находит бумажник, затем открывает его и достает презерватив. Не теряя ни секунды, она разрывает его, надевает на мой член и располагается надо мной. Она хватает мой член, подставляя к своей влажной киске.

— Скажи мне остановиться, и я это сделаю, — говорит она.

Я выпрямляюсь, молча давая ей свой ответ.

Фрэнки опускается на мой возбужденный член и вращает бедрами, используя меня для собственного удовольствия. Я хочу закрыть глаза, чтобы сосредоточиться на том, насколько фантастично она себя чувствует, но не могу оторвать от нее глаз. Она греховно соблазнительна. Ее стоны, ее глаза, все ее тело пробуждают к жизни мое собственное.

Она кладет обе руки мне на плечи, когда скачет верхом. Трахает меня, чтобы получить то, что хочет, используя меня. Это безумно горячо. Мне нравится, что я не более чем инструмент для ее собственного удовольствия.

Что, черт возьми, со мной не так? Почему я нахожу это таким эротичным? Я не должен хотеть этого, или ее.

Фрэнки двигает бедрами, находя свой собственный ритм, пока, наконец, не ускоряется.

— Вот и все, — говорю я, наблюдая, как она использует меня. — Продолжай, детка.

— Ты слишком много болтаешь. — Она накрывает мой рот своим, заставляя замолчать пламенным поцелуем. Проводит зубами по моей нижней губе, прежде чем прикусить. Поцелуй обжигающий, заставляющий электрический заряд пульсировать во мне.

Фрэнки закрывает глаза и откидывает голову назад, достигая оргазма. Боже, я и сам чертовски близок к этому. Мне просто нужно, чтобы она обхватила меня своей пиздой, и мне конец.

Она замедляет движения и садится прямее. Медленно открывает глаза, поднимает руку и вытирает мои губы. Фрэнки слезает с меня, оставляя со стояком, и направляется к входной двери.

— Фрэнки!

Она оглядывается на меня через плечо, подмигивает и, блять, уходит.

Отлично, я привязан к своему гребаному стулу, мой член торчит наружу, а Фрэнки вышла из дома голая. Снова.

— Фрэнки! — кричу я, когда слышу, как заводится машина.

Водитель жмет в гребаный клаксон, когда машина отъезжает.

Она, должно быть, шутит.

Не могу не улыбнуться, вспоминая последнюю встречу с Миллером. Нет ничего лучше, чем использовать его в своих целях и оставить привязанным к стулу.

Толчок остановившейся машины возвращает меня в настоящее и отвлекает от восхитительных воспоминаний.

Я выхожу из машины и смотрю на фасад Moonlight.

— Выглядит неплохо, — говорю Джи.

— Да. — Он идет впереди меня и открывает дверь, ожидая, пока я войду, прежде чем он последует за мной.

— Мисс ДеЛука, — говорит хостес с широкой улыбкой на лице. — Ваш приватный столик готов. — Она отходит в сторону и жестом руки приглашает меня следовать за ней.

— Сначала я осмотрю кухню.

Я обхожу хостес и направляюсь на кухню. Сразу же замечаю запах еды, а не дерьма.

— Мисс ДеЛука, — говорит шеф-повар, увидев меня. Он выпрямляется и быстро осматривает кухню. — Простите, здесь беспорядок, если бы я знал, что вы придете, то позаботился о чистоте.

На кухне нет ничего грязного, кроме кастрюль и тарелок, сложенных возле посудомоечной машины.

— Здесь чисто; вам не за что извиняться.

Шеф-повар напрягается.

— Чем могу помочь? — спрашивает он напряженным тоном.