– Так и прибыль сулит немалую, – подмигнул сеньорам бывшим фабрикантам казацкий магнат. – Мы с вами уже заключили договор, что после выплаты трёхкратной стоимости ваших прежних предприятий вы будете иметь право участвовать одной третью этого капитала в казацком кооперативе. Дела в промышленности идут просто здорово, производство товаров нарастили вчетверо – прибыль неимоверная. А после модернизации оборудования и повсеместной электрификации доходность ещё скакнёт вверх. С учётом ежегодного увеличения численности населения Парагвая и многолетних выгодных контрактов, рост промышленности обеспечен на ближайшее десятилетие. Поэтому, сеньоры, я призываю вас не дожидаться всех выплат по контракту, а уже сейчас вкладывать полученную долю в перспективный проект – «Свободный порт Асунсьона».

– А всемирный свободный банк? – не желал упускать золотую рыбку министр финансов.

– Частные инвесторы могут принять участие и в этом проекте, – пожал плечами магнат. – Только его основная функция – надёжное сбережение капиталов любого происхождения, а вовсе не их преумножение. Средства из банка пойдут в экономику Парагвая. Свободный порт принесёт акционерам намного большую прибыль.

Представители элиты буржуазии Парагвая одобрительно загудели. Парламентариям очень понравилось новое социальное устройство федеративной республики. Они не теряли власть над половиной страны и старыми столичными кварталами, могли по-прежнему рулить экономикой и даже печатать парагвайские песо. Конечно, слабый песо не вытеснит золотые казацкие рубли, но какое-то время ещё потрётся в обороте.

– Сеньор Ронин, а какие ещё нововведения вы предлагаете? – заподозрил, что не все сюрпризы озвучены, прозорливый Гутиэрос. Прожжённый политикан по достоинству оценил, как магнат-анархист сумел накидать сладких плюшек, чтобы понравиться буржуазии. Однако этот хитрый казак наверняка припас напоследок горькие пилюльки.

– В связи с нахлынувшей волной русских эмигрантов нужно предусмотреть защиту испаноязычного населения Парагвая, – вывернул проблему наизнанку казацкий атаман. – Уже сейчас русских в стране больше, чем коренных жителей, и в ближайшие годы это соотношение увеличится кратно. Необходимо на законодательном уровне установить два языка в качестве государственных: испанский и русский. Многие страны приняли похожие законы, чтобы избежать национальных конфликтов и сохранить язык меньшинства.

– А сколько ещё планируется запустить русских в Парагвай? – раздался робкий голос из задних рядов.

– Думаю, до пяти миллионов мы к концу десятилетия дорастём, – пожал плечами главный организатор переселения русского народа.

– Тогда надо защищать испанский язык, – выразил общее мнение Гутиэрос. – Сеньоры, кто за введение двуязычия в государственном документообороте?

Лес поднятых рук, сочетающийся с тяжёлыми вздохами, единогласно утвердил спасительную новацию.

– Ну, с внутренними проблемами разобрались. Остался последний вопрос: кто будет защищать республику от внешних врагов? – задал неожиданный вопрос неформальный владыка Парагвая.

– Армия и казаки, – оглянувшись на министра обороны, обратился к коллеге Гутиэрос.

– Под ударами серьёзного противника армия парагвайской республики сможет продержаться в пограничных фортах лишь неделю, – отрицательно замотал головой генерал Гильермо Ривас. – У меня в строю только десять тысяч солдат и офицеров. Вся надежда на казаков.

– Численность регулярного казачьего войска будет в ближайшие годы доведена до ста тысяч офицеров и унтер-офицеров, – покровительственно усмехнулся истинный владыка Парагвая. – Остальных придётся добирать из резервистов: казаков, анархистов, красноармейцев, парагвайских рабочих и крестьян. Однако встаёт вопрос: за счёт каких средств содержать регулярную армию, производить и закупать вооружение?

– Из государственного бюджета много не выжать, – сразу подстраховался министр финансов.

– Казацкая община тоже не может тянуть весь груз, – нахмурил брови атаман. – Те граждане, которые не проходят военную подготовку и которых не планируется призывать в армию в случае войны, должны будут выплачивать повышенный подоходный налог.

– А кто относится к этой категории? – сразу последовал с трибун животрепещущий вопрос.

– Граждане, не пригодные к строевой службе по медицинским показаниям, а также занимающиеся организацией производства и общественным управлением, – обвёл суровым взглядом притихшую публику войсковой атаман.

– И велико ли будет обременение для бизнесменов? – в повисшей тишине робко спросил сеньор из глубины зала.

– Для внесения статьи в конституцию конкретизация величины налога не требуется, главное – принцип, – дал буржуям надежду ещё потрепыхаться революционер. – Думаю, логично будет установить процент отчисления от реальных доходов.

– Да, сеньоры, шкалу налогообложения можно обсудить в ходе пленарных заседаний, – встав с кресла, обернулся к парламенту президент Перейра. – Сегодня надо утвердить лишь общую концепцию изменения статей конституции. Кто желает выразить особое мнение или возражения по существу вопроса?

Ответом президенту стало гробовое молчание. Класть голову под гильотину желающих не нашлось. Сеньоры не обольщались благочестивым видом батюшки-анархиста, ещё помнили, как Ронин расправился с наркобароном и всем его воинством. Казацкий магнат позволял обогащаться и другим, но особо наглеть не следовало – при отстаивании своих интересов владыка не церемонился. За спиной войскового атамана виднелись грозные знамёна боевых общин, а за ними невидимыми призраками мерещились сотни тысяч сверкающих штыков и шашек.