– Кто это? – спросил Теодор, откинувшись на спинку стула. Он не мог оторвать глаз от ее стройной фигуры, от красного вечернего платья из шелка и шифона и изящных черт ее лица. Слегка заостренный подбородок, пухлые алые губы, огромные голубые глаза и уложенные по последней моде светлые вьющиеся волосы. Создания прекрасней он никогда не видел.

– Понятия не имею, – ответил Фрэнк. – Но что-то в ней есть, скажи? Голос просто сногсшибательный.

Девушка выводила блюзовую песню с легкой хрипотцой. Теодор искренне удивился, что до сих пор ни разу эту исполнительницу не слышал: он побывал в большинстве лондонских джаз-клубов и ресторанов, был лично знаком со многими музыкантами и дирижерами. Но не с ней. Не с этой поразительно красивой и исключительно талантливой певицей.

К их столику подошел официант с подносом шампанского.

– Кто сегодня поет? – поинтересовался у него Теодор.

– Вивиан Хьюз.

– Почему я не слышал ее раньше? Где она пряталась до сегодняшнего дня?

– Это местная девушка, сэр. Просто время от времени поет в «Савое» – она впервые поднялась на эту сцену с год назад.

Теодор взял себе еще один бокал шампанского.

– Надо же. Я, видимо, много упустил.

Как только официант удалился, Фрэнк наклонился к Теодору в надежде продолжить дискуссию о переоборудовании фабрик. Однако Теодор стал необычайно рассеянным. Ему хотелось откинуться на спинку стула, смаковать шампанское и любоваться очаровательной Вивиан Хьюз. И больше ничего.

Во время короткой паузы между песнями Вивиан под аплодисменты сошла со сцены. Оркестр снова заиграл инструментальную композицию.

Певица подошла к бару и заказала джин с тоником. Она не удивилась, когда рядом с ней возник джентльмен в черно-белом смокинге. Он заказал для себя виски со льдом и попытался завязать разговор. Это случалось постоянно, когда она выступала на подмостках Вест-Энда.

– У вас необыкновенный голос, – сказал он.

Она повернулась к нему и замерла, пораженная глубиной его темных глаз, блестящими черными волосами и припухлыми губами. Высокий, красивый, широкоплечий, он показался ей совершенно обворожительным.

– Спасибо. Очень любезно с вашей стороны.

– Это не просто любезность. Это чистая, незамутненная правда. – Он взял стакан, который пододвинул к нему бармен. – Не могу поверить, что не видел вас раньше. О таком голосе должны легенды слагать.

Вивиан одарила его едва заметным намеком на улыбку:

– Не хотелось бы вас расстроить, но я не в первый раз слышу эту фразу.

Скривив губы в усмешке, он повел рукой со стаканом. Кубики льда глухо звякнули.

– Простите. Очевидно, я недостаточно хорош в поиске нужных слов.

Неожиданно она почувствовала себя заинтригованной: он выглядел и говорил как мужчина, который может заполучить любую женщину, какую захочет. Как человек из высших эшелонов общества, уверенный в себе, утонченный, но вместе с тем очаровательно непосредственный. Он казался очень привлекательным – ей понадобилось немало усилий, чтобы не покраснеть от его улыбки.

– А в чем же вы хороши? Если не секрет?

Он немного расслабился и устремил задумчивый взгляд на сцену:

– Не знаю. В работе, наверное. Вся моя жизнь крутится вокруг нее – поэтому у меня и нет привычки знакомиться с красивыми женщинами в бальных залах отелей.

Она украдкой взглянула на его левую руку – обручального кольца не было.

– Работа работой – но вы ведь и развлекаетесь?

– Боюсь, не так уж часто.

– Какая жалость. Особенно теперь, когда все готовятся к войне. Знаете, как говорят: сейчас – или никогда.

Он кивнул:

– Вы совершенно правы. В последнее время стараюсь почаще напоминать себе об этом. – Он задумчиво поднес к губам стакан.

Вивиан указала на смеющиеся пары, которые кружились в танце:

– Посмотрите на них. Кажется, они берут от жизни все.

– Да, судя по всему, умеют насладиться моментом.

Она скользнула по нему взглядом:

– И вам тоже стоит. Почему вы не танцуете?

– Это приглашение?

Она усмехнулась:

– Ну, вот я и попалась. А вы говорите, будто не хороши в этом. Трудно поверить.

От взгляда его неотразимых карих глаз ее сердце затрепетало. Это очень удивило Вивиан: она не имела привычки влюбляться в мужчин, которые пытались флиртовать с ней между выступлениями. Ей всегда хватало ума не связываться с ними. Особенно с теми, кто принадлежал к высшим слоям общества. Такие отношения не могли привести ни к чему, кроме катастрофы.

– Итак, чем же вы занимаетесь? – спросила она. – Должно быть, сделали головокружительную карьеру, раз так одержимы своей работой.

– Я заместитель министра снабжения. – Он протянул ей ладонь, чтобы скрепить знакомство рукопожатием. – Теодор Гиббонс. Рад нашей встрече.