Путешествие назад было более утомительным, потому что они были нагружены различным добром. Ветер дул им навстречу, и хотя они даже ползли на животах, Сестра подумала, что если она скоро не погреет свои руки и лицо у огня, то они отмерзнут.

Они медленно преодолевали расстояние между домами. Нигде не было видно Дойла Хэлланда, и Сестра знала, что если он упадет и поранится, то замерзнет; если он не вернется через пять минут, ей придется идти искать его. Они заползли на скользкие ступени крыльца и пробрались внутрь, к блаженному теплу.

Когда Арти забрался в дом, Сестра захлопнула дверь и заперла ее. Ветер бился и завывал снаружи подобно чудовищу, лишенному своих любимых игрушек. Корка льда начала таять с лица Сестры, и маленькие сосульки, свисающие с бровей Арти, тоже.

— Мы сделали это! — Челюсти Арти закаменели от холода. — Мы достали…

Он замолчал. Он уставился мимо Сестры, и его глаза с ледяным блеском расширились от ужаса.

Сестра повернулась.

Она похолодела. И стала холодней, чем было снаружи.

Бет Фелпс лежала на спине возле огня, жадно пожирающего последние деревяшки.

Ее глаза были открыты, и лужа крови была вокруг ее головы. У нее в виске была ужасная рана, будто бы нож вонзили ей прямо в мозг. Одна рука была откинута, застыла в воздухе.

— О, Господи! — Арти зажал рукой рот. В углу комнаты лежала Джулия Кастильо, скрученная и искривленная. Между невидящими глазами у нее была такая же рана, и кровь была разбрызгана по стене за ней подобно рисунку на китайском веере.

Сестра стиснула зубы, чтобы не закричать.

В углу зашевелилась фигура, едва видимая при слабом свете огня.

— Входите, — сказал Дойл Хэлланд. — Извините за беспорядок. — Он стоял, выпрямившись во весь рост, его глаза отражали свет камина, словно кошачьи зрачки. — Раздобыли сладости, да? — Его голос был ленив, голос человека, который только что пообедал, но не мог отказаться от десерта. — Я тоже сделал свое дело.

— Боже мой… Боже мой, что здесь случилось? — Арти взялся за руку Сестры.

Дойл Хэлланд поднял палец в воздух и медленно направил его на Сестру. — Я вспомнил тебя, — сказал он мягко. — Ты — та женщина, которая входила в кинотеатр. Женщина с ожерельем. Видишь ли, я встретил в городе твоего друга. Который был полицейским. Я наткнулся на него, когда прогуливался. — Сестра заметила отблеск его зубов, когда он ухмылялся, и ее колени почти подогнулись. — Мы приятно поболтали.

Джек Томашек, Джек Томашек не смог заставить себя пройти через Голландский тоннель. Он повернул назад, и где-то столкнулся лицом к лицу с…

— Он сказал мне, что кое-кто покинул остров, — продолжал Дойл Хэлланд. — Он сказал, что среди них была одна женщина, но знаете ли, что еще он вспомнил о ней? Что у нее на шее была ранка в форме…

Да вы знаете. Он сказал мне, что она возглавляет группу людей, идущих на запад. — Его рука с вытянутым пальцем качалась взад и вперёд. — Нехорошо, нехорошо. Несправедливо подкрадываться, когда я повернулся спиной.

— Вы убили их. — Ее голос дрожал.

— Я дал им успокоение. Один из них умирал, другой был наполовину мертвым. На что им еще можно было надеяться? Я имею в виду, на что-то, действительно реальное.

— Вы…

Пошли за мной? Почему?

— Вы выбрались. Вы вывели других наружу. Это не очень справедливо. Вы обязаны позволять смерти действовать так, как она пожелает. Но я рад, что пошел за вами…

Потому что у вас есть кое-что, интересующее меня очень сильно. — Его палец указывал на пол. — Вы можете положить его у моих ног.

— Что?

— Вы знаете что. Ту стеклянную вещицу. Давайте, не разыгрывайте сцену.

Он ждал. Сестра поняла, что не почувствовала тогда его холодного следа, когда встретилась с ним в кинотеатре на Сорок Второй улице, потому что в кинотеатре всегда было прохладно. А теперь он был здесь и хотел забрать единственное напоминание о красоте, которое у нее сохранилось. — Как вы смогли найти меня? — спросила она, пытаясь сообразить, как бы выбраться наружу. За закрытой дверью за ее спиной причитал и выл ветер.

— Я знал, что раз вы прошли через Голландский тоннель, вы обязательно пересечете Джерси Сити. Я пошел по тому пути, по которому идти было легче, и увидел огонь. Я стоял, слушая вас и наблюдая. А потом нашёл осколок цветного стекла и понял, что это за место. Я нашёл и тело, и снял с него одежду. Я могу сделать любой размер подходящим для меня. Понимаете? — Его плечи неожиданно заиграли мускулами, позвоночник удлинился. Одеяние лопнуло и разошлось по швам. Он стал на два дюйма выше, чем был.