Все еще шел холодный дождь, и они за несколько секунд. Лампы стоянки автомашин бросали грубый жёлтый свет на оставленные автомобили. Джош почувствовал, как на нем начинает сказываться изнеможение. Свою тачку они обнаружили опрокинутой, их припасы были частично украдены, частично разбросаны вокруг. Их сумки и пожитки унесли, в том числе и куклу Свон — Пирожкового Обжору. Свон посмотрела вниз и увидела несколько карт Таро Леоны, лежащих на мокрой мостовой, и осколки хрустальных шаров из ее коллекции. У них не осталось ничего кроме насквозь промокшей одежды, прилипшей к их телам.

Свон взглянула назад, на «Торговый Дом К», и почувствовала прикосновение ледяной руки ужаса.

Они выходили из дверей. Десять или одиннадцать фигур под предводительством человека в пурпурном одеянии, которое развевалось вокруг его плеч. Некоторые из них несли винтовки.

— Джош! — крикнула она.

Он продолжал идти примерно в десяти футах впереди и не слышал ее из-за бури.

— Джош! — закричала она снова, и потом пробежала отделявшее их расстояние и ударила его по спине Плаксой.

Он обернулся, их взгляды встретились — а потом он тоже увидел их, выходящих. Они были в тридцати ярдах, передвигаясь зигзагами между машинами. Вспышка выстрела винтовки, и заднее ветровое стекло «Тойоты», стоявшей за Джошем, разбилось.

— Вниз! — закричал он, сбивая Свон на мостовую. Когда он схватил Леону, вспыхнули еще несколько огненных точек. Еще одно ветровое стекло машины разлетелось, но к тому времени Джош, Свон и Леона съежились под прикрытием синего «Бьюика» с двумя спущенными шинами.

Пули рикошетили, вокруг них осыпалось стекло. Джош припал к земле, выжидая, когда ублюдки подойдут поближе, прежде чем он поднимется и выпустит последнюю пулю.

Рука сжимала ствол дробовика.

Лицо Леоны было напряженным и утомленным, но пыл жизни сиял в ее глазах. Она твердо схватила дробовик, пытаясь оттащить его от него. Он сопротивлялся, покачав головой. Потом заметил кровь, текущую из уголка рта Леоны.

Он взглянул вниз. Пуля вошла прямо под ее сердце.

Леона слабо улыбалась, и Джош с трудом смог разобрать, что она говорила, по движениям ее губ:

— Иди. — Она кивнула по направлению к далекому пространству заметаемой дождем автостоянки. — Сейчас, — сказала она ему.

Он уже видел, сколько крови она потеряла. Она тоже это знала: это было заметно по ее лицу. Но она не отпустила дробовик и заговорила снова. Джош не смог ее расслышать, но представил себе, какие это могли бы быть слова: «Сохрани дитя».

Дождь струился по лицу Джоша. Им нужно было бы много сказать, слишком много, но не один из них не мог слышать другого из-за шума бури, да и слова были слабы. Джош взглянул на Свон, увидел, что она тоже увидела рану. Свон подняла взгляд на Леону, потом на Джоша, и узнала, что было решено.

— Нет! — закричала она. — Я не позволю тебе! — Она схватила руку Леоны.

Выстрел из дробовика разбил боковое стекло грузовика-пикапа рядом. Множество дробинок ударились в дверь грузовика, пробили переднюю шину и колесо.

Джош посмотрел женщине в глаза. Он отпустил дробовик. Она притянула его к себе и положила палец на спусковой крючок, потом сделала им знак идти. Свон вцепилась в нее. Леона сжала Плаксу и прижала ивовый прут ее к груди Свон, потом осторожно освободила свою руку от пальцев девочки. Решение было принято. Теперь глаза Леоны были мрачными.

Джош поцеловал ее в щеку, крепко прижал ее к себе на мгновение секунд. Потом произнес:

— Иди за мной, Свон, — и двинулся прочь, наполовину ползком, наполовину припадая к земле между машинами.

Он не смог бы выдержать посмотреть на Леону еще раз, но будет помнить теперь каждую черточку ее лица до самой смерти.

Леона провела пальцами одной руки по щеке Свон и улыбнулась, как будто бы видела внутреннее лицо ребёнка и держала его, как камею, в своем сердце. Потом Свон увидела, что глаза женщины стали суровыми, готовясь к тому, что ждало ее впереди. Больше Свон здесь было делать нечего. Она медлила так долго, как могла, прежде чем последовала за Джошем в лабиринт автомобилей.

Леона поднялась с земли. Боль под сердцем была раздражающим жалом, сравнимым с ревматическими коленями. Она ждала, дождь колотил ее, и она не боялась. Пора было улететь из этого тела, пора ясно увидеть то, что раньше она только созерцала только через темное стекло.

Она подождала еще мгновение, а потом поднялась и шагнула из-за «Бьюика», лицом к «Торговому Дому К», как стрелок-охотник, на которого гонят дичь.

Четверо из них стояли в шести футах, и за ними были еще двое. У нее не было времени убедиться в том, что человек в пурпурной одежде был там; она навела дробовик на них и нажала на спусковой крючок, в то время как двое сумасшедших выстрелили в нее.