— Черт, — произнес Грейтхауз, поднимая лицо от воды. Шерстяную шляпу он потерял, волосы прилипли к голове. Едва заметно шевелились под ним ноги. — Мне конец.

— Еще нет.

— Что ты… понимаешь. Он нас перехитрил, гад. Ларец взорвался.

— Помолчи и побереги силы.

— Я думал, что в меня стреляли. — Он вздрогнул, и снова его лицо погрузилось в воду. Мэтью уже готов был подхватить его под подбородок, но Грейтхауз закашлялся, поднял голову и снова сделал вдох. — Пырнул ножом. Попался на старый трюк.

— На какой старый трюк?

— В жопе держал. Достал, когда… срать ходил. А он же мне говорил, еще там. Говорил мне.

Грейтхауз бессмысленно лопотал, но Мэтью понял, о чем он. В больнице, Слотер тогда сказал: «Но радость заглянуть мне в задницу они оставили вам». Мэтью вспомнил серебристый цилиндр — наверное, медицинский прибор какой-то. Украден, очевидно, из докторского саквояжа в квакерской больнице, и кража была замаскирована под нападение на пациента. Такой хитрец как Слотер вполне на это способен. Трудно сказать, сколько времени он хранил это лезвие, готовый пустить его в ход, когда придет время. И вот сегодня время пришло.

— Мне пора прощаться, — донесся голос Слотера. — Должен вам сказать, джентльмены, что с вами было интересно.

Грейтхауз промычал нечто невнятное. Мэтью ничего не сказал, думая лишь о том, чтобы удержаться на воде. Было холодно, болело плечо и содранные руки, и все труднее было держать и себя, и Грейтхауза на поверхности.

— Это не так уж страшно, — сказал Слотер. — Я про утонуть. Очень недолгие мучения. Ну, понятно, мне легко говорить, да?

— Мы еще живы, — ответил Мэтью.

— Да нет, — донеслась ответная реплика. — Уже нет, просто вы еще этого не поняли.

У Мэтью начали ныть ноги. Дыхание Грейтхауза было тяжелым и прерывистым, как стук телеги по булыжной мостовой.

— Спасибо вам за небольшую тренировку. — Слотер наклонился над колодцем — темная тень без лица. — Помогли стряхнуть ржавчину с шарниров. И очень приятно снова убедиться, что знание человеческой натуры не покинуло меня в те дни, когда я был лишен удовольствий этого мира. Итак, сэры, всего вам доброго, и желаю вам гнить в самой глубокой яме ада, предназначенной для тех, кто считал себя слишком умным.

Безлицая тень поклонилась и исчезла из круглого отверстия колодца.

— Слотер! Слотер! — крикнул Мэтью, но Слотер не вернулся, и Мэтью перестал кричать, потому что не было смысла — да и вообще не было смысла звать к себе хладнокровное убийство.

Продолжая месить воду, он старался собраться с мыслями. Взять себя в руки, отбросить леденящие щупальца панического страха. Что там говорил Слотер насчет того, что это место долго не найдут, пока он, Мэтью, и Грейтхауз будут гнить в могилах?

Или на дне колодца.

«Я не буду сдаваться, — подумал он. — Должен быть выход!»

Грейтхауз задрожал. Испустил долгий, страшный вздох.

— Я кончился, — сказал он. — Ничего… ничего от меня не осталось.

И с этим пониманием себя и своих оков в этом мире, суровом до невыносимости, Грейтхауз-большой, Грейтхауз-здоровяк, боец и фехтовальщик, учитель и друг, баптист, молча ушел под воду.

Мэтью, державший Грейтхауза за плащ, не отпустил. Ноги нашаривали что-нибудь внизу и позади, где полудюймовый выступ стены мог дать опору, но находили лишь скользкий мох. Однако вопреки всему Мэтью вытащил лицо Грейтхауза из воды.

— Зато от меня еще осталось много, — ответил Мэтью на его последние слова.

— Дурак… ты, — просипел Грейтхауз и взорвался кашлем. Кровь брызнула Мэтью в лицо.

— Плащ снимите, он вас вниз тянет.

Лицо Грейтхауза снова стало погружаться в воду. Когда вода дошла до ноздрей, Мэтью схватил его за волосы и дернул назад.

— Выше голову! — Он сам знал, что это звучит глупо, но уж как получилось. — Пошарьте сзади, нащупайте опору!

— Все по… по порядку. Этот гад…

Он замотал головой, не в силах закончить мысль. Мэтью чувствовал, как напарник шарит сзади ногами — значит, сквозь муку и потрясение пробивалось желание жить. Настолько, что вылетевший из воды локоть угодил Мэтью в челюсть, едва не завершив летопись его усилий. Когда искры перед глазами растаяли, он услышал слова:

— Есть что-то. Правый каблук… вклинился куда-то.