— Кого видел?

— Смерть, — был ответ. — Близко, но… держится позади.

Мэтью снова всмотрелся в тропу, готовый заметить малейшее движение, человека или кого-нибудь еще, но ничего не увидел. Он присел рядом с Прохожим, который уже дышал прерывисто и держался за бок, будто не давал вывалиться внутренностям.

— Я пойду вперед, а ты останься здесь…

— И умирай? — Сквозь боль и бред Прохожий одарил Мэтью дикой, страшной улыбкой. — Нет еще. Не готов. Помоги встать.

— Ты не можешь идти.

— Я скажу… когда все. А пока нет.

И снова Мэтью помог ему встать.

Пройдя через нагромождение камней, они увидели на другой стороне узкую, но явно хоженую дорогу, поднимающуюся справа и налево в лес. То ли это индейская тропа, то ли дорожка трапперов, Мэтью не знал. Свежие следы ботинок и туфель показали, что Слотер продолжает неуклонное движение в стремлении достичь Филадельфии, с пленницами или без них, и ушел влево на юг.

Еще через несколько минут, когда Мэтью уже боялся, что у Прохожего точно кончились силы, они вышли из леса и оказались перед новым препятствием.

Расщелина футов тридцати шириной. Подойдя к краю и заглянув вниз, Мэтью увидел серые камни в пятидесяти футах внизу, и ручей, извилистым путем спешащий к ближайшей реке. Через расщелину висел веревочный мост, но это было когда-то. На этой стороне он все еще был привязан к опорам, но на другой веревки перерезали, и они висели без пользы.

Мэтью выругался вполголоса — это точно работа Слотера. Как далеко придется идти, чтобы отыскать другую дорогу? Ответ пришел быстро. Мэтью посмотрел вправо и увидел ярдах в сорока массивный дуб, поваленный бурей. Корни его вырвало из земли на этой стороне, а ветви утонули в листве на той.

У Прохожего уже гас свет в глазах, но все же он видел достаточно, чтобы оценить ситуацию.

— Осторожно! — шепнул он. — Это здесь.

Мэтью сам это знал — Слотер подтвердил, разрушив мост. Открыв сумку, Мэтью вытащил все еще заряженный пистолет.

— Мне… не перебраться, — сказал Прохожий. — Разве что… крылья отрастить.

— Пойдем, — сказал Мэтью. — Держись за меня.

Они пробились сквозь кусты и ползучие растения на краю обрыва. Лучи солнца стояли столбами между деревьев. Чирикали и пели птицы в кронах. Мэтью лихорадочно размышлял, разглядывая заросли на той стороне. Для него возможность перейти по стволу была сомнительной. А для Прохожего — невозможной? Может быть, удастся найти другой веревочный мост, но где? В миле отсюда? Дальше? Или его вообще не будет?

Может быть, подумал Мэтью, может быть, они могли бы сесть на ствол и по нему перетащиться. Медленно, сколько займет времени, столько и займет. Но… если это то место, которое искал Слотер, то он здесь будет неподалеку, может быть, даже сейчас наблюдает. И чем дольше времени займет переправа, тем дольше каждый из них будет целью для пистолета Слотера, и Мэтью знал, в кого Слотер будет стрелять первым.

Это знал и Прохожий.

— Здесь, — сказал он слабым голосом. — Посади меня… здесь.

Мэтью опустил его на землю, прислонил к комлю дуба, где торчали узловатые корни.

— Лук. Колчан. Положи их рядом.

Мэтью выполнил просьбу и присел рядом сам.

— Могу я… — голос у него осекся, и он начал снова. — Могу я что-нибудь для тебя сделать?

— Можешь. Иди дальше, быстро. И очень осторожно, Мэтью. Не закрывая глаз. Глядя во все стороны.

— Ладно.

— Слушай. — В осипшем голосе послышались остатки прежней силы. Индеец был доблестен и мужествен до конца. — Я умру… но я не исчезну. И я поручаю тебе… быть моей стрелой. И если ты… если ты когда-нибудь попадешь снова… в мою деревню… скажи моему отцу, что я был безумен… но я был хорошим сыном. — Окровавленные пальцы стиснули руку Мэтью. — Скажешь?

— Скажу.

Прохожий улыбнулся половиной рта, веки у него опустились. А потом он резко открыл глаза, будто вспомнил что-то важное:

— Хочешь… взять часы обратно?

— Ах, какое печальное и трогательное зрелище! — прозвучал издевательский голос с той стороны лощины.

Рука Прохожего разжалась и упала. Мэтью встал и обернулся к Тиранусу Слотеру, который вышел из леса. В правой руке Слотер держал пистолет, в левой — шнур, скрученный из передника Фейз, которым он и связал женщинам руки. На голове повязка, сделанная из того же передника, с кровавым пятном над левым ухом, покрытым запекшейся кровью. Женщин он поставил перед собой как живой щит. Даже в этих обстоятельствах Мэтью заметил, что одежда у Слотера стала получше: коричневые панталоны, белые чулки, серая рубашка, бежевый сюртук. Поперек груди — холщёвая лямка коричневого вещмешка. Чьи ботинки на ногах убийцы, Мэтью тоже знал.

— Зацепил меня гад краснокожий, — сказал Слотер. — Но только зацепил. Через пару дней все заживет, как под весенним дождичком. — Он осклабился, показав полную пасть зубов — они теперь казались еще больше, когда он побрился. — Мэтью, Мэтью, Мэтью! — Он укоризненно пощелкал языком и положил ствол пистолета на плечо Ларк. — Ну-ка, опусти пистолет, быстро! Курка не трогай. И скажи: что мне с тобой сделать?

Мэтью быстро глянул на Ларк и Фейз, которых убийца держал на привязи. Фейз в этом мире отсутствовала: опустила голову, волосы упали на глаза. Губы у нее шевелились — очевидно, повторяя и повторяя какие-то моменты детства, поддерживающие ее даже в это черное утро. Как дитя. После падений на пути она так и выглядела: с ободранным носом и подбородком, с приставшими к платью листьями.