Опасен ли он? Поначалу так яростно бросился на меня, а теперь корчит из себя жертву. Наверняка вводит в заблуждение.

Ругаю себя за то, что оставила телефон на зарядке в другой комнате. А то бы сняла его на видео, отправила кому-нибудь, подсказали бы, что это за штуковина и как себя с ней вести, пока МЧС едет. Уж они-то точно бы изловили купоросную гадину. Перепачкала тут всё своей синевой…

Вновь вскрикиваю от внезапного предположения. А что, если этот порошок ядовит? Вдруг шерстяной зверь намеренно разбрасывает его вокруг себя, чтобы меня отравить, а потом спокойно, как питон, проглотить, не жуя, и лежать так посреди коридора плюшевым коконом в форме человека, переваривать обед?

Включаю воду, чтобы смыть со ступней то, во что уже успела вляпаться и вою от боли – кипяток ошпаривает пальцы. Меняю воду на ледяную и обдаю их, параллельно пытаясь смыть в сторону двери синюю пыль.

Направляю душ под дверь, заставляя создание вылезти из-под неё с обратной стороны. Вот он шанс. Вешаю включённую лейку на держатель и толкаю створку, ударяя ей по Купоросу, смещая его с прохода. Лечу в комнату и подбегаю к телефону.

Зверь лохматой гусеницей вползает через порог из коридора. Включаю камеру и начинаю его снимать, вот только… На дисплее ничего нет. Своими глазами вижу, как аморфное нечто вновь собирает шерсть в ручки и ножки, превращаясь в замызганного синего ёжика, стоящего на задних лапах. В то же время на экране смартфона виден только ламинат. Виртуальный персонаж наоборот – видимый лишь в реальности, но не через камеру.

– Ты и вправду трёхнулась, подруга, – шепчу себе под нос.

Как бы то ни было, решаю всё же вызвать спасателей. Не увидят чудо-юдо-ёж-парик, так пусть хотя бы меня упакуют и отнесут на сильных руках в соответствующее моему состоянию учреждение.

Запрыгиваю на диван и успеваю набрать лишь две единицы экстренного номера, как вдруг в дверь начинают неистово колотить.

Купорос тем временем бегает вокруг дивана, прыгает, пытается уцепиться своими волосатыми лапками за край леопардового пледа. Эх, нужно было набрать ковшик воды, прежде чем бежать сюда, опрокинула бы на зверька, а пока тот не одумался – бросилась бы к двери и вон из квартиры, кто бы там не колотил.

– А ну там замолчи, девка! – прыгает створка. – Сколько можно орать?!

Голос Виталины Степановны. Кто бы сомневался, что старушка упустит возможность поскандалить. Ей в полдень буднего дня пылесос не включай и воду лишний раз в туалете не смывай – шумно. А сама сидит там до поздней ночи, смотрит свои дурацкие сериалы на полную громкость, аж стены дрожат. Колоти ей в дверь, не колоти – не откроет. Вита-двойной-стандарт. Сделано в СССР.

– Отворяй, шельма! – требует бабуля. – Сейчас хозяйке позвоню, вернётся – уши тебе натреплет!

Ну хорошо, сейчас я тебе открою – сама рада не будешь увиденному. С предвкушением выражения лица бабы Виты при виде чудовища, решаю впустить её внутрь. Интересно, а кто кого больше испугается?

Отхожу к стенке и за угол приподнимаю плед, подтягиваю его к существу и набрасываю сверху. Ожидаю, что оно начнёт трепыхаться и путаться под ним, однако плед просто проваливается сквозь чудище. Всё равно спрыгиваю на пол, несусь к двери. Синее существо шуршит шерстью по полу позади. Поворачиваю замок, толкаю дверь.

Внутрь бесцеремонно шагает соседка. Однако лицо принимает вид потёкшего со свечи парафина вовсе не у неё, а у меня – на левом плече старухи восседает точно такая же тварь, как и преследующая меня. С той лишь разницей, что она не синего, а насыщенного красного оттенка. Шерсть у этого существа ещё более неухоженная, слипшаяся в длинные, кажущиеся острыми шипы. Между ними проглядываются пучки рыжего меха. Из-за этого создание выглядит похожим на огненного дикобраза. Оно больше Купороса, но Виталина Степановна вообще его не замечает, или же делает вид, что не замечает, потому что уже давно к нему привыкла. Не от неё ли синяя малявка сбежала?

Купорос подбегает ко мне и жмётся к ноге. Он не нападает, а скорее прячется. Похоже, его баба Вита пугает сильнее воды.

– Ты, паршивка, чего раскудахталась?! – орёт тем временем Вита. – Вопли – мыслей своих не слышу!

Соседка наседает на меня, заставляя пятиться. И чем она больше кричит, тем с большим экстазом от происходящего трясётся словно налившийся кровью дикобраз у неё на плече. С торчащих во все стороны «иголок» щедро сыплется алая пудра, облаком окутывая голову соседки, и та дышит ею. Раззявленный рот с нагромождением серебристых и золотистых зубов втягивает её между словами, но не выдыхает. Пыль остаётся внутри Виталины Степановы.

– Это хорошо, что тебя, тварь такую, спровадили отседова! – рычит соседка. – А не то б милицию на тебя натравила или вообще зашибла бы на месте!

Монстр у моей ноги сжимается и дрожит. Синяя пыльца с него сыплется мне на ногу и исчезает – впитывается сквозь поры. Чем сильнее орёт старуха, тем интенсивнее колотит Купороса. В меня проникает всё больше его пудры и настроение становится ещё более ужасным. Хочется зареветь, забиться в угол и заплакать, совсем как маленькая обиженная девочка.