Трое мастеров, которых мне чуть позже придётся учить заклинанию всепоглощающего облака, расположили в глубине кратера пять чёрных кристаллов, напоминающих настоящий обсидиан.

Мы отошли подальше, и земля под ногами задрожала.

— Готово! — воскликнул один из мастеров и ринулся к краю кратера.

И все любопытные направились за ним.

Мы ожидали найти путь к гнезду подземных регатов. Но никак не ожидали, что под пластом земли будет гореть магический синий огонь.

Глава 9

Во время сражения с монстром, которого я мыслено обозвал царём регатов, мне казалось, что магия исходит напрямую от него. Ведь синее пламя покрывало почти всё тело чудовища. Оно было как снаружи, так и внутри монстра.

Но сейчас я ясно видел, что это было не совсем так.

Источник магии находился прямо под нами. И от него исходил такой жар, что по моему лбу полились струйки пота. Это при том, что на этот раз я пошёл без куртки, под куполом сохранялось достаточно тепла.

— Что же это такое? — озадаченно спросил Иван Васильевич.

Да, все маги смотрели на открывшееся перед нами пламя с ошарашенными глазами.

— Магия регатов, — просто ответил я.

— Ещё бы понять, откуда она взялась, — хмыкнул стоящий рядом со мной куратор.

Я догадывался, что здесь могло располагаться озеро концентрата, в котором и вырос гигантский монстр. Ведь если то, что расположено в подземелье под училищем, способно их так кардинально преобразовывать, то чего ждать без контроля со стороны? Появления таких вот гигантских тварей, которых ещё свет не видывал.

Однако о своих догадках не стал говорить, пока вокруг было полно посторонних ушей.

— Как это нейтрализовать? — генерал обратился к одну из магов ранга мастер.

— Сперва нужно узнать, что является источником. Мы видим только огонь, но не скрытое под ним, — серьёзно ответил мужчина в чёрной шапке.

Зубастик отправил мне образ, где показал, что хочет спрыгнуть прямо в кратер. Так он спрашивал разрешение. Однако у меня это ассоциировалось с тем, что если бы он прыгнул в жерло вулкана.

— Подожди, — ответил я питомцу, который стоял над моей спиной.

Услышав это Зубастик расстроился, словно я у него вкусности отобрал.

Но перед тем как отпускать его, стоило узнать о последствиях. А на таком уровне с регатом было сложно общаться. Он же, как ребёнок, понимал только точные указания и образы. Но попробовать стоило.

Я отправил Зубастику образ, где показал, что он прыгает таким, как есть, а выбирается гигантским монстром. Такого в реальности случиться не могло, но меня интересовала реакция питомца.

Зубастик выпучил на меня свои большие синие глаза и замотал головой. А затем отправил образ, где он выбирается таким же. Но ночью в убежище снова покрывается коконом. Он был уверен, что трансформация подождёт, и я решил довериться. Только так можно развить между нами настоящее взаимопонимание, хоть ему и будет далеко до людского.

— Прыгай, — разрешил я.

— Алексей Дмитриевич, вы что задумали? — удивился генерал.

— Никто из нас туда не полезет. А вот Зубастик может, — пояснил я.

— Молодой человек прав. Магический фон внизу слишком высокий. Любой из нас там сгорит за считаные секунды, — подтвердил один из мастеров, который держал в руках прибор для измерения магического фона, который внешне напоминал счётчик Гейгера.

— Хорошо. А каким он оттуда вылезет? — спросил Иван Васильевич.

— Таким же. Но может, бодрости ему прибавится после пламенных ванн, — улыбнулся я.

Про возможную трансформацию решил умолчать. Одно радует, регаты не превращаются сразу из подростков в настоящих гигантов, это очень постепенный процесс. И мне теперь самому интересно, каким будет предел не просто для магического монстра, а для разумного.

— Алексей Дмитриевич, вы уверены? — уточнил Иван Васильевич.

— Да. Ему не впервой в магических ваннах купаться, — ответил я.

— Хорошо. Тогда всем отойти и освободить место для регата! — громко указал генерал своим людям.

Все разошлись. Зубастик оценил простор и с разбега прыгнул в жерло кратера. И стоило ему туда плюхнуться, как огонь начал затихать…

Зубастик оказался не прост. Он поглощал разлитую внизу магию также, как забирал её у своих почивших сородичей. И ему это нравилось.