Я постепенно успокоилась и расслабилась, улыбаясь приятной мягкости теплой воды, скользящей по моей коже.

В какой-то момент, я услышала на коже легкий ветерок, что едва слышно коснулся моего тела, вызвав рой мурашек на спине.

Я взглянула в сторону двери и мои глаза расширились.

Дверь открыта и зеленые ироничные глаза беззастенчиво впились в меня.

Костя!

Он стоял в проеме двери и смотрел на меня обнаженную в душе.

В его руках была пара больших белоснежных полотенец.

— Я принес полотенце. Теперь, ты знаешь как это, когда на тебя, так смотрят.

Я закрыла глаза, потому что все остальное, прикрывать было, поздно.

Думаю, у него было достаточно времени, изучить мое обнаженное, мокрое тело.

Я хотела разозлиться и “психануть” на его поступок.

Но была немного сбита с толку своей реакцией на это.

В моем сознании мысли разделились на две, прямо противоположные.

Да, я была злая и смущенная, что он позволяет себе, так вести со мной

В то же время, я испытала невероятное возбуждение, представляя что он смотрел на меня обнаженную в душе.

При этом, он сам был в одном полотенце, под которым он, все еще был мокрый и голый.

Я сглотнула и закрыла глаза. Моя грудь возбужденно отреагировала на эти мысли.

Я провела пальцами вдоль своего живота, вниз, но отдернула руку.

Он сводит меня с ума. Я сама себя не узнаю.

Нет, я должна что-нибудь сделать…Он не может себя так вести, со мной. Говорит покровительственным тоном старшего братца и делает что хочет…

Мне он, никакой не старший брат! Я должна это прекратить, сейчас же!.

Я выключила воду и прошла к полке с полотенцами. Закуталась в полотенце и вылетела пулей из душа.

Костя стоял недалеко от своего дома и смотрел что-то в телефоне все еще одетый, лишь в полотенце.

Он обернулся, когда услышал, что я иду.

Я подошла к нему и сказала.

— Костя, может ты не заметил, но мне уже не пятнадцать. Я не Майя, и могу поддержать, нормальный, взрослый разговор, без подколов. Я благодарна тебе за предложение отдыха, но если в него входят постоянные нотации и нравоучения, то я пас!

Будет проще, если ты, вообще не будешь заговаривать со мной, без необходимости. Просто, представь, что меня нет. Не касайся, меня больше!

— Хорошо…

Сказал он и отложил булочку в сторону, вытерев пальцы о полотенце, которое, все еще было на его бедрах. Вода, все еще стекала с его волос на его мокрые плечи с обалденным рельефом мышц.

Костя подошел ко мне достаточно близко и сказал.

— Больше не буду касаться тебя. Вот, мои руки…

Я хотела возразить, что я, говорила образно и что…

Но я, не договорила.

Просто не успела…

Костя, не коснулся меня руками, как и обещал.

Он просто наклонился ко мне и внезапно, его все еще влажные после душа губы, захватывают мои рот. Он целует меня все интенсивнее и все настойчивее, касаясь языком моих губ. Погружая меня в самый горячий поцелуй из всех, что у меня были.

Я тону в этом омуте сладостного наслаждения. Мои ноги как вата. Я наклоняюсь к нему, вдыхая аромат его кожи, не могу насытиться им. Тело невольно подается вперед к нему, я горячо отвечаю на его поцелуй, не в силах сдержать удовольствие, я тихо стону ему в рот…

В последний момент, когда мои руки уже были готовы обвиться вокруг его шеи, в голове срабатывает знак “стоп”.

Я останавливаю себя.

“Ника! Что ты делаешь? Это неправильно. Очнись, это, не ты!”

Я замираю. Опускаю глаза вниз и отстраняюсь.

Моего взгляда, хватает только на то, чтобы напоследок скользнуть вверх по его мокрому рельефному торсу. К его сильным загорелым плечам…

К мокрым вьющимся черным волосам, падающим на его зеленые глаза.

Я отворачиваюсь и поспешно ухожу, невольно касаясь пальцами, своих пульсирующих, мокрых губ.

Ухожу, сохраняя на губах, вкус его поцелуя.

Я вся горю и погибаю… Я — в аду.

Это не должно было зайти так далеко.

Но похоже, теперь, я серьезно увязла.

Я не ушла, просто, сбежала.

Нет сил вернуться в дом пока не стемнеет.

Я вернулась на пляж и до глубокого вечера пробыла там, в воде. Ныряя на глубину с волнорезов. Там, где никого нет. И где, меня точно, не будет искать он.

Вечером, подходя к дому я еще издали, заметила Костю.

Он стоял на дороге, возле своего дома.