– А мне чаю, – вздыхает Николай. Ему кофе противопоказан.

Пока Оля делает напитки, я сажусь за документы. Увы, но бумажной волокиты никак не избежать. ОМС требует подробных отчётов от «Скорых» и обязательное соблюдение кодов «болезней». Приходится заполнять тысячу и один бланк.

Кофе и чай готовы. На столе у нас всегда стоит ваза с печеньем ассорти. Наслаждаемся недолгими моментами покоя и тишины.

– Какие у вас планы на завтра? – интересуется Оля у меня и у Николая.

– У меня план всегда один – выспаться после смены, – отвечаю с улыбкой.

– А мне дети внучку завтра привезут, послезавтра идём с ней в зоопарк, – произносит мужчина и с теплотой улыбается.

– А я на свидание иду, – вдруг смущённо говорит Оля. – Я вам не рассказывала, но я недавно познакомилась с мужчиной… Он сам врач, гинеколог…

– А где ты с ним познакомилась? – задаю вполне невинный вопрос.

И едва не давлюсь печеньем, когда Оля отвечает:

– У него на приёме.

Девушка тут же густо краснеет. Николай хмыкает и тихонько смеётся.

А я, откашлявшись, сипло, но с улыбкой произношу:

– Похоже, твоя гавань его сильно впечатлила.

Оля, алая, как маков цвет, хихикает и вдруг кивает, и говорит:

– Вообще-то да. Он так и сказал: «Я никогда прекрасней твоей… «гавани» не видел».

Я смеюсь.

– Комплимент необычный. Но замечу, что ведь действенный. Любая женщина обрадуется, когда её «цветок жизни» назовут самым прекрасным, – отмечаю я и чтобы не развить сию мысль, отправляю в рот хрустящее курабье.

Оля кусает нижнюю губу и сияет от счастья. Ба! Да девочка явно влюблена. Ох, не оказался бы её принц-гинеколог козлом обыкновенным. Надеюсь, он нормальный и всё у них получится. Хотя, скажу вам по секрету среди врачей не бывает нормальных. Все мы имеем разную степень придури и неадекватности. Издержки профессии, так сказать.

– Девочки, а давайте не за столом, – не сильно активно призывает нас к порядку Николай Петрович, он алеет от смущения, но глаза сияют любопытством.

– А ты смотри, Петрович и учись у Ольки, как надо знакомиться, – смеюсь я. – Отправляйся на приём к обаятельной женщине урологу или проктологу. Вдруг, дамы, да оценят твои… «гавани».

Петрович фыркает чаем и заливает брызгами наш стол.

Петрович уже много лет как вдовец и всего год как он понял, что ещё очень даже ничего, да и душа просит любви и тёплого тела рядом. Человеку нужен человек…

– Ну, девчонки! – хохочет наш водитель, мужчина в самом расцвете сил.

Ему всего пятьдесят два года. Выглядит Николай как истинный викинг. Вот честное слово. Сильный, высокий, поджарый, руки на месте – и машину водит, точно ас; и по хозяйству он умел, дом сам построил. И готовит вкусно. Не мужчина – мечта. А супруга его семь лет назад за полгода «сгорела» от рака.

Горевал он долго. Уверена, его рана от утраты любимой до сих пор не зажила, но так сильно кровоточить всё же перестала. Болит, но это уже родная и даже необходимая боль. Но жить дальше нужно. Ведь ещё осталось тепло, остались силы на любовь и нежность. Их можно дарить детям и внукам, но и для себя любви тоже хочется. Тем более, когда душа ещё молода.

Мы с Олей переглядываемся и понимающе улыбаемся.

И не успеваем мы чай и кофе допить, как поступает срочный вызов.

Дорожно-транспортные происшествия, особенно массовые – это страшно. И нас врачей, фельдшеров и водителей неотложки спасают от полного одурения вот такие посиделки с разговорами о светлом будущем и лёгким юмором.

Мы мчимся на место аварии, не зная какова ситуация на самом деле. Как правило, всё оказывается намного серьёзнее и сложнее, чем нам передают.

По дороге, пока Николай нас мчит на место аварии, мы с Олей распихиваем по карманам всё самое необходимое, чтобы всё сразу было под рукой – шприцы, обезболивающие, бинты, фонарик и другое.

Мы абсолютно сосредоточены и голова у всех «холодная», свободная от эмоций и чувств. Так нужно, чтобы трезво оценивать ситуацию, оценивать состояние каждого пострадавшего. Только на «холодную» голову можно определить, в какой последовательности оказывать помощь.

Самое страшное это смерть. На моих руках случались такие события, я видела угасание жизни своими глазами. И к таким событиям невозможно привыкнуть. Невозможно с ними смириться. Хотя как медик я понимаю, что это неизбежный процесс. Утешать себя мыслью, что ты сделала всё возможное можно, но как правило, это не помогает. На моём счету три утраченных жизни. Это за тринадцать лет работы в «Скорой».

Вы, наверное, сейчас спросите, а зачем тогда вообще оставаться работать в столь экстремально-сложной и стрессовой профессии как врач скорой помощи?

Даже морально и физически тяжёлые ситуации не заставят меня разлюбить мою профессию. Я её просто люблю и всё тут.

Мы буквально «прилетаем» на место аварии.

Один лихач на легковой выехал на встречку и на полном ходу «встретился» с другой легковушкой. Попутно зацепило ещё две машины. Настоящее месиво из железа.

К сожалению страшное ДТП может случиться даже с самым аккуратным водителем, потому что есть такие вот лихачи.