Илья бросил вопросительный взгляд на начальника. Тот недовольно поморщился, но всё же кивнул:

– Поезжай. Машина у входа, госномер ноль ноль один.

– Узнаете, кто это всё затеял – ещё и от себя отблагодарю, – сказал Стоянов. – Даю слово. Ты, Тимон, знаешь: я слово держу.

Илья чудовищным усилием сохранил нейтральное выражение лица.

– Поезжай, – повторил Чернов и опустил голову к лежащим на столе бумагам.

– Есть, – откликнулся Илья.

– Оперуполномоченный ОМВД Советского района, капитан Игнатов, – скороговоркой произнёс Илья и протянул своё удостоверение в окошко, за которым сидела грузная немолодая женщина в белом халате. – К Старостину Марку Львовичу.

За спиной Ильи, на длинных рядах пластиковых стульев, сидело около десятка человек, ожидавших своей очереди на экстренный приём в областную клиническую больницу, и их недовольные взгляды буравили его затылок.

– Седьмой этаж, палата семьсот четыре, – хмуро ответила женщина. – Найдёте или проводить?

– Найду, конечно. Не в первый раз у вас, – сказал Илья, и женщина мгновенно потеряла к нему интерес.

Он прошёл пару десятков метров по полутёмному гулкому коридору, повернул налево, толкнул белую пластиковую дверь и оказался перед больничным лифтом. Ткнул на кнопку вызова и вздохнул – он не любил эту больницу больше всех остальных, вместе взятых, и каждый раз, оказываясь здесь по долгу службы, начинал злиться.

Лифт издал тихий звук, оповещая о своём прибытии, и распахнул двери. Илья шагнул внутрь и сразу же отвернулся – на фоне стерильной обстановки больницы он выглядел слишком неприглядно: потертая куртка, мятая рубашка, забрызганные осенней грязью ботинки и равнодушное, усталое лицо.

Поднимаясь на седьмой этаж, ещё раз мельком просмотрел распечатку с информацией по делу.

Итак, Марк Львович Старостин, двадцать пять лет, до сегодняшнего утра работал водителем в «СБМ-групп». Был найден случайным прохожим на улице Вознесенской – без сознания, в луже собственной крови, с перерезанными мышцами и сухожилиями ног. Рядом с пострадавшим лежал простой металлический крест, на задней стороне которого была выбита фраза «Nil inultum remanebit», что в переводе с латыни означало «Ничто не остаётся безнаказанным». Марка госпитализировали в областную больницу. Свидетелей по горячим следам найти не удалось, единственная камера, охватывавшая место происшествия, не работала, и шанс найти нападавшего был только в том случае, если удастся получить какую-то информацию от самого пострадавшего. Учитывая диагностированное в момент госпитализации наркотическое опьянение, шансы были невелики.

Илья нашёл нужную палату, постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь. Окинул взглядом помещение – серые стены, два больших окна, стол с несколькими стульями, шесть узких кроватей, три из которых оказались свободными. На двух других сидели пожилые мужчины и о чём-то негромко переговаривались. На кровати, расположенной в самом дальнем углу, лежал молодой парень и расширенными глазами смотрел в потолок.

Илья подошёл к нему и снова раскрыл своё удостоверение:

– Оперуполномоченный капитан Игнатов. Вы Старостин Марк?

Парень заметно вздрогнул, перевёл на Илью взгляд, но не ответил.

– Вы Старостин Марк? – чуть громче повторил вопрос Илья, и тот наконец-то отреагировал.

– Да, – тихо сказал парень. – Я.

– У меня к вам будет ряд… – Илья не успел договорить.

– Я должен покаяться, – дрожащим голосом сказал Марк.

Илья фыркнул.

– Я не священник, – сообщил он.

– Я должен кому-то всё рассказать. Покаяться. На мне много грехов. Много. Слишком много, – сбивчиво продолжил Марк. – И вот теперь… Теперь…

Он вдруг зашёлся в рыданиях.

Илья постоял какое-то время, раздумывая о том, имеет ли смысл разговаривать с человеком в таком состоянии – очевидно, Марк всё ещё не отошел то ли от наркоза, то ли от того коктейля, который попал в его тело ранним утром, и вряд ли полученные показания можно будет приобщить к делу – а потом отправился за стулом. Подтащил его поближе к кровати, сел, вытащил из папки пустой бланк и включил диктофон на своём телефоне.

– Я вас слушаю, – сказал Илья. – Можете рассказать мне.

– Вот работёнка, – недовольно пробурчал водитель, сбрасывая звонок. – Десятый час… А говорили – всё по трудовому кодексу, без переработок… Ну да, ну да… Чую, надо валить…

Илья знал, что водителю сейчас позвонил Стоянов и назвал новый адрес, куда нужно было ехать.

Тот же самый адрес пришёл в виде сообщения и на телефон Ильи. Морозова Анна Сергеевна, которую опознал потерпевший, была зарегистрирована на улице Васильевской, в одном из самых отдалённых городских микрорайонов. Когда они туда приедут, будет уже почти десять вечера. Наверное, если бы речь шла о любом другом деле, а не о том, в котором заинтересован сам Стоянов, начальник не стал бы настаивать, что разбираться с Анной нужно именно сегодня.