Над нами высятся стены и главы Георгиевского собора – чуда древнерусской архитектуры. Необычайно высокий, стройный, исполненный княжеского благородства – и в то же время суровый, даже немножко страшный – как каменный воин, в панцире, в шлеме. Древняя кладка (из мощных известняковых блоков-квадров) шероховата, неровна, покрыта белой штукатуркой, и эта неровность стен создает ощущение скульптурности. Как будто гигантское здание вылеплено из камня руками какого-то великана.

Собор Георгия Победоносца Юрьева монастыря – трехнефный шестистолпный трехапсидный крестово-купольный храм. С северной стороны к основному объему пристроена лестничная башня. Увенчан тремя главами: большая глава на средокрестии главного объема, вторая глава, меньших размеров, – над лестничной башней, третья, малая глава установлена почти симметрично второй над юго-западным углом здания. Выстроен в технике смешанной кладки: известняковые блоки сочетаются со слоями плинфы.

Длина здания – 26,8 метра, ширина – 18,3 метра, высота – 32 метра.

Георгиевский собор – второй по возрасту и по масштабам архитектурный памятник древнего Новгорода. Строительство его было начато в 1119 году повелением князя Мстислава Владимировича. Но сам князь в это время в Новгороде не жил: отец, Владимир Мономах, призвал его к себе, в Киевскую землю. Наместником Мстислава в Новгороде остался его сын Всеволод, в крещении Гавриил. Строительство собора было завершено уже тогда, когда Мстислав, по смерти Мономаха, воссел на киевском престоле, а Всеволод стал в Новгороде полноправным князем. 12 июля 1130 года храм был освящен во имя Георгия Победоносца.

Место для строительства было выбрано не случайно. Еще Ярослав Мудрый – в крещении Георгий – основал монастырь у истока Волхова, напротив древнего славяно-варяжского княжеского поселения (ныне его место именуется Городище) и вблизи языческого капища Перыни. Монастырь был, по-видимому, одной из княжеских резиденций, а заодно и укрепленным пунктом, контролирующим путь из озера Ильмень в Волхов. Путь по Ильменю и Ловати, через валдайский водораздел и далее по Днепру вел до самого Киева. Это была главная магистральная дорога Древней Руси.

Правнук Ярослава, Мстислав, решил украсить исток Волхова двумя каменными близнецами. На Городище была возведена церковь Благовещения, а в Юрьеве монастыре – Георгиевский собор. Оба храма строил один архитектор – мастер Петр. «Мастерами» в Древней Руси называли именно специалистов каменного строительства. Его имя, упомянутое в Новгородской летописи, – первое известное нам имя русского архитектора.

Благовещенская церковь не сохранилась: ныне на ее месте виднеются руины храма XIV века, разрушенного во время Великой Отечественной войны. А Георгиевский собор стоит уверенно и строго, почти полностью сохранив свой древний облик. Только старинное позакомарное покрытие заменено на более простое четырехскатное.

Георгиевский собор стал последним памятником княжеской власти в Новгороде. Через шесть лет после его освящения князь Всеволод – Гавриил был изгнан новгородцами, и на берегах Волхова утвердились вольные вечевые порядки.

Хмурым февральским днем 1392 года у городских ворот Новгорода, за которыми уходил вдаль Московский путь, собралась огромная толпа. Возле прекрасного нового храма, возносящегося на широкой Ильине улице, стояло духовенство. Ждали долго, несмотря на мороз. Наконец в белой дымке на московской дороге показалось темное растущее пятнышко. «Едет!» – заговорили в толпе. Вскоре длинный караван, состоящий из санных повозок и сопровождающих их всадников, въехал в ворота. Богато украшенный возок остановился у дорожки, ведущей к храму. По направлению к возку из храмовых дверей уже спешил архиепископ в расшитых крестами ризах. Слуги распахнули дверцы возка, спустили ступеньку. По ней, опираясь на посох, сошел невысокий пожилой человек в долгополой рясе и в белой митрополичьей шапке с образом Богородицы над челом. Владыки расцеловались трижды и под стройное пение иноков и приветственные крики толпы вошли в церковь.

Примерно так происходила торжественная встреча митрополита всея Руси Киприана у церкви Спаса Преображения на Ильине улице. В тот день митрополит и все новгородское духовенство совершали богослужение не в главном храме, не в Софии, а здесь, на восточной окраине Торговой стороны. И не случайно. Церковь, именуемая в народе «Спас на Ильине», была самой новой и одной из самых прекрасных новгородских церквей. Построенная в 1374 году, она служила вместилищем чтимой в Новгороде иконы Богоматери «Знамение», той самой, которой приписывали новгородцы нежданную победу над войсками владимиро-суздальского князя Андрея Боголюбского в 1170 году. Теперь по той самой дороге, по которой когда-то наступали суздальские полки, приехал с миром глава Русской церкви, наставник юного московского князя Василия Дмитриевича, далекого сродника Андрея Боголюбского.

Но церковь эта была славна не только чудотворной иконой, не только совершенством форм, белизной стен и стройностью устремленного вверх купола. Обогатилась она украшением невиданным: «В лето 6886 (1378 год. – А. И.– Г.) подписана бысть церковь Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа во имя боголепного Преображения… А подписал мастер греченин Феофан» [5] . Феофан Грек приехал сюда из Константинополя и совершил роспись храма по указанию того самого Киприана, которого теперь встречал новгородский люд.

Церковь Преображения Господня на Ильине улице – четырехстолпная, одноапсидная, одноглавая, почти квадратная в плане. Фасады имеют трехлопастное завершение; боковые членения значительно ниже средних. Помимо лопаток, арочного декора, ниш и надоконных бровок, украшена крестами разнообразной формы, выложенными из кирпича или вырезанными из камня.

Фрески Феофана Грека обжигают духовным пламенем. Образы святых и ангелов слеплены из нескольких энергичных мазков-пробелов, как из ударов молний. И церковь Спаса на Ильине, ее стены, ее своды живут в движении, дивно соответствуя горению Феофановых ликов. Взлетающие вверх полуциркульные лопасти фасадов. Стрельчатые окна, как солнечные зайчики, прыгающие по белизне стен. Разнофигурные кресты, напоминающие «пляшущих человечков». Купол, прорывающий серость северного неба… Кажется, что свет живой и неизреченный вырывается изнутри храма. Как свет, исшедший от Спасителя в Его Преображении на горе Фавор.