– Без пароля не пустим, – гнусаво предупреждает второй сквозь шарф, в который он закутан по самые глаза.

Пароля мы конечно не знаем, в вещах его не было, по-видимому, нам самим надо догадаться, но мы лишь растерянно переглядываемся. Что если он, предположим, был написан на стене где-то в шахте, но мы прошли мимо? Делать весь путь заново, честно говоря, нет уже никаких сил.

– А что вы такое несете? – интересуется стражник, с любопытством рассматривая нас из-под густых бровей.

– Шмотки всякие, – отвечает Лекс хмуро, и ему тут же приходит в голову светлая мысль. – А как на счет взятки, уважаемый?

Судя по проявленному стражниками энтузиазму, такой вариант как раз и входил в замысел хозяев игры. Отделавшись сумкой с мужской одеждой, мы переходим кордон и идем дальше.

Мы как-то даже повеселели. Встретив среди тоннелей нормальных живых людей, можно даже начинать рассчитывать на относительную безопасность от монстров, так что мы теперь передвигаемся не так скованно и фонариками по сторонам светим. Хлама вокруг тут тоже прилично, но все больше не обломки, а громоздкие тяжелые вещи, вроде чугунной ванны, сундуков и шкафов, остовов машин. Более мелкие вещи свалены в отдельные кучи.

Постепенно вокруг нас появляются еще люди, и хотя смотрят они насторожено, неприязни не проявляют. Единственное, проходя все дальше, цепляем за собой все больший хвост из детворы мал мала меньше. Не знаю, что здесь происходит, но эти люди взяли с собой в подземелья детей? Совсем ничего не боятся? Между тем, что-то серое с длинным голым хвостом перебегает нам дорогу. Ребятенок лет пяти в длинной рубашке до самых пят, метко бьет по нему снарядом из рогатки, а потом дружелюбно улыбается нам беззубой улыбкой.

Неожиданно раздается звук пришедшего сообщения.

– Это чей? – спрашивает Морис. Только я проверяю свой телефон, у остальных, наверное, другие сигнала установлены. Странно вообще, что здесь есть связь.

– Найдите того, – читаю я, – кто расскажет вам о цели.

– Не знаешь с кем тут можно поговорить? Кто тут самый умный? – спрашивает Палома у ребятенка, продолжающего улыбаться нам. Тот показывает пальцем на дверь недалеко от нас. – Спасибо, – Палома что-то сует ему в руку.

Пока идем к этой двери, Лекс все же достает свой планшет.

– Здесь и вправду есть сеть, у вас всех тоже ловит?

– А не должно? – пожимает плечами Палома. По контрасту с прошлой нашей встречей, она сегодня какая-то малоэмоциональная. Но мало ли, может быть, что-то приняла для успокоения.

Между тем, мы проходим через дверь и видим вполне удивительную картину, подсвеченную гирляндами из фонариков. Пол длинного помещения представляет собой решетку, под которой плещется вода. Я уже была в подобном, когда вынуждена была срезать путь при погоне за Роко, укравшим мобильник. Только здесь на решетке установлено множество импровизированных палаток из простыней и других тканей. Они расположены рядами, формируя своеобразные улицы, с двориками и проулками, кое-где сидят люди, но мало. На веревках сушится белье, возле некоторых палаток лежат детские игрушки. Есть даже небольшая площадь с гонгом. Рискну предположить, что люди сюда не спускаются, а живут прямо здесь, но как и почему?

Мы идем по одной из улиц, присматриваясь, с кем можно было бы поговорить. Рядом с одной из палаток я вижу упаковки из-под готовых обедов, точь-в-точь какие я покупала для Роко, поэтому тут я и останавливаюсь, понадеявшись увидеть знакомое лицо. И одно лицо как раз появляется, правда не то, что я ожидала.

Приподняв яркий с цветочной вышивкой платок, висящий над входом, из палатки вылезает женщина лет тридцати и заинтересованно смотрит на нас. Накрученные мелкими кольцами волосы на ее голове неестественно желтого цвета и похожи на парик. Дряблая кожа не лице не только щедро разукрашена косметикой, но и испачкана блестками. Худое тело одето в явно подростковую одежду со стразами, на ногах пластиковые шлепанцы.

– Вы не знаете Роко? – смущенно спрашиваю я.

– Это мой старший, – расплывается в улыбке женщина. – Я Блестящая, ну, сами видите, – она кокетливо наматывает на палец желтый локон, рассматривая наших парней. Они же с удивлением и беспокойством смотрят на меня, потому что никакого Роко они-то не знают.

– Он сейчас здесь? – все же интересуюсь у женщины.

– Проходите, – гостеприимно приглашает Блестящая. Но все вместе мы в палатку не влезаем, так что Морис с чемоданом остается у входа снаружи. Роко внутри не обнаруживается, но мы можем удовлетворить свое любопытство и немножко познакомиться с бытом местной общины. Внутри палатки находится три матраса, с наваленными поверх одеялами. Что мне особо западает в душу, подушки на постелях тоже есть. Остальное имущество лежит повсюду в разнообразных пакетах и мешках. В центре палатки люк вниз на большом замке, предположу, что именно от него ключ висит у Блестящей на шее.

– Чтобы малыши не свались, – поясняет она.

Всего детей у женщины трое – рассказывает она дальше. Роко родился еще наверху, но ей тогда было всего шестнадцать. Родители были не рады. Кто отец ребенка она не могла сказать с точностью, но он бы тоже наверняка был не рад. В общем, хорошо сдать экзамены на фоне раннего материнства она не смогла, ни в одну гильдию ее в итоге не взяли, так и попала она на нулевой, а во время второй беременности ее и вовсе выгнали в никуда. А нигде это как раз тут – гнездо падших ниже некуда. Так и живут они здесь, бедно, но дружно. Едят все, что удается как-то добыть – не имея вообще карт допуска умудряются подниматься наверх и там брать все, что плохо лежит или выпрашивать или отрабатывать. По ночам сообща заваливают вход всем, что натащили сюда специально для этого и сидят тихо-тихо, как мышки. Греются электрическими грелками – электричество сюда подается, как и вода.