Мы стояли по разные стороны от погибающей многоножки и смотрели на то как она извивается. Я чувствовал, как тьма уходит отсюда, и вдруг мой меч вспыхнул. Мечи моей союзницы тоже засветились. Я поднял свой и она подняла свои, свет залил всё вокруг и от его яркости пришлось закрыть глаза. А когда я их открыл, то понял, что стою посреди тёмного грота. Окуляры роботов погасли. Я уже более не ощущал на своём затылке и подбородке чужих рук, и услышал, как за моей спиной что-то упало.

Мои гвардейцы помогали подняться друг другу. Те кто получили удары ощупывали повреждённые места. Я обернулся. В слабом свете фонаря, закрыв глаза лежала она. Волосы растрепались, лицо выражало боль. Девушка как будто спала и видела болезненный сон.

Я огляделся. Нигде не было видно и подобие лежака или какой-нибудь софы. Поэтому мне пришлось мысленно обратиться к нашему провожатому. Тот указал фонарём куда-то в конец грота.

Она была слишком хороша, чтобы поручать кому-то нести её, поэтому я подхватил обмякшее тело обоими руками и пошёл за одноруким роботом в указываемом им направлении.

* * *

Мы пошли в маленький грот за основным залом. Помещение тускло освещали мониторы. Слышался мерный писк, как от кардиографа. Я огляделся, и понял, что вся комната похожа на какую-то смесь реанимации с процедурной. Приборы пучками проводов были подведены к некому подобию капсулы. В таких сейчас лежали мои сёстры. Верхняя крышка ячейки отсутствовала. В углу стояла лежанка на которую обычно кладут когда делают массаж или иную процедуру. В углу стояло кресло. А ещё по углам комнаты, на тумбах в вазах стояли просто огромные букеты завядших цветов. Здесь ужасно пахло прелой травой. Этот запах сильно контрастировал с химическим запахом охлаждающих жидкостей, которыми был измазан пол грота, где мы только что сражались.

Я не стал класть девушку в капсулу, а положил её на лежак. За мной в дверь протиснулся Всеволод.

— Ты это можешь и с людьми делать? — он прижимал платок к носу из которого хлестала кровь.

— Она не совсем человек, — тихо сказал я, чтобы остальные не слышали.

— Она двигалась так быстро, это был точно дар, так не может двигаться хм-м-м, автоматон.

— Я не автоматон, — открыла глаза девушка.

Мы дёрнулись. Она лежала и не шевелилась, лишь стеклянным взглядом смотрела в потолок и шевелила губами.

— Извини, — наконец собрался с мыслями я. — Я ещё не изучил свой дар. Я не думал, что могу влиять на людей.

Я выжидающе замолчал.

— Я не автоматон, — снова заговорила девушка. — Но и человеком меня назвать сложно. Я десять лет провела в том гробу, что стоит в углу. Я была парализована и едва могла есть. Пару лет назад у меня начали отказывать органы. Отец покупал новые, но они не могли жить в моём теле слишком долго, тогда он нанял лучших учёных и те изготовили мне искусственные органы. Это не подняло меня с постели, а только принесло мучения, — из её глаз потекли слезы. — Я просила его прекратить, но он не желал сдаваться.

— Ты Неонила Варгина? — спросил Всеволод в повисшей паузе.

Та лишь отрывисто кивнула.

— Меня смогло поднять лишь оно, — продолжила она помолчав. — Оно проникло через технику. Потекло по моим венам. Оно проникло в механические органы, и они, наконец, заработали как надо. Я наконец смогла встать, смогла стать сильной. Но оно забрало сначала мой покой, а затем и мой разум.

— Оно, это то, что в них всех вселилось? — Всеволод тяжело присел на кресло в углу комнаты. Из его носа всё ещё хлестала кровь.

Я кивнул, понимая о чём она говорит.

— Я знаю, что там всё разрушено, — продолжила она. — А я не смогу встать без этой… тьмы. Без медицинской помощи я всё равно скоро умру. Могу я попросить тебя убить меня? Я не хочу чувствовать день за днём, час за часом приближения смерти.

Всеволод вопросительно воззрился на меня.

— Я помогу, — ответил я и положил руки ей на плечи. Я точно знал, что если тьма сумела проторить в ней дорожку и запустить всё так, как было нужно, то, скорее всего, я тоже смогу решить эту проблему.

Внутри всё было правда выжжено. Но по этим разрушенным каналам я понял, куда направлять свою силу. Разряды перепаивали дорожки, изменяли форму и назначение полупроводников, рвали искусственные ткани и спаивали их как должно. Под моими пальцами всё закружилось. Знание хлынуло внутрь, и я отдался ему полностью.

* * *

Я очнулся на кресле в той же комнате. Кажется я вырубился. Надо будет теперь знать, что перенапряжение может вылиться вот в такие вот последствия. Надо мной склонился Всеволод.

— Фух, — выдохнул он. — Я думал ты того, ну этого. Ты понял.

Я лишь отрывисто кивнул, и посмотрел на лежащую Неонилу.

— Она не поднялась? — задал вопрос я.

— Нет, — обернулся он к ней. — Кажется тоже потеряла сознание.

Вдруг девушка подняла руку, приложила ко лбу и застонала.

— Что? — резко подскочила на кровати она, и заозиралась. — Это ты сделал? — остановила она взгляд на мне.

Я лишь кивнул.

— Но как?

— Тьма оставила свой след, раз она смогла это сделать, я тоже смог, — пожал плечами я.