Битти принял самое активное участие в этих боях. Канонерки активно использовались для рейдов вверх по Нилу в тыл противника. Они не только обстреливали прибрежные поселения и коммуникации махдистов, но и высаживали десантные отряды, проникавшие вглубь вражеской территории. Канонерская лодка Битти приняла участие и в генеральном сражении при Омдурмане, поддерживая огнем своих пушек южный фланг войск Китченера. Много лет спустя, когда Черчилль уже в качестве морского министра встретился с Битти, они охотно предавались воспоминаниям о войне в Африке. При этом Битти, к большому удовольствию своего собеседника, очень красочно описал, как выглядела с мостика канонерской лодки атака 21-го уланского полка при Омдурмане.

С падением Хартума завоевание Судана практически завершилось, и Китченер уже считал свою миссию оконченной, когда неожиданно было получено тревожное известие о появлении в верховьях Нила, в 400 милях южнее, неизвестных туземных вооруженных формирований во главе с офицерами-европейцами. Этот вызов англо-египетскому контролю над Суданом должен был получить незамедлительный отпор. 10 сентября 1898 г. "сердар" во главе горных стрелков, двух батальонов дружественных суданцев и батареи горных пушек погрузился на суда своей незаменимой флотилии и отправился в новый поход. Канонерские лодки "Султан", "Фатех", "Назир", "Абу Клеа" и пароход "Дал", волоча на буксирах несколько барж, опять потащились вверх по Нилу. Судьба распорядилась так, что лейтенант Битти в очередной раз оказался в центре событий, получивших общеевропейский резонанс и вошедших в историю дипломатии под названием Фашодского кризиса 1898 г.

19 сентября с борта канонерок увидели форт Фашоду, над которым развевался огромный французский флаг. Как выяснилось, там обосновались 120 туземцев и 8 европейцев под командованием капитана Жана Батиста Маршана, которые проделали беспримерный марш из Сенегала, пройдя пешком почти весь Африканский континент с запада на восток. Битти, конечно же, не имел возможности принимать участия в переговорах. Он вместе с генералом Смит-Дорриентом только наблюдал за ними в бинокль с мостика "Фатеха". Они увидели, как на борт парохода "Дал" поднялся французский офицер, которого встретил сам Китченер. После церемонных поклонов, салютов и воинских приветствий они приступили к делу. "Сердар" и французский капитан громко кричали, жестикулировали и, расстелив на столе карту, все время тыкали в нее пальцами. На следующий день Китченер нанес визит французам, а Смит-Дорриен руководил высадкой войск на берег. В конечном итоге французский отряд был вынужден ретироваться перед лицом подавляющего военного превосходства. Китченер дипломатично позволил французскому флагу развеваться над Фашодой до тех пор, пока отряд Маршана не соберет пожитки и не отправится в обратный путь. Наконец 11 декабря 1898 г. на флагштоке форта взвился египетский флаг (читай - английский), и справедливость, с точки зрения англичан, была восстановлена.

Этот инцидент вызвал бурю возмущения во Франции. Самые горячие головы требовали даже начать войну. Одно время казалось, что земли в верховьях Нила для французов значат больше, чем Эльзас и Лотарингия. Однако Фашодский кризис застал Теофиля Делькассе врасплох. Он знал, что Франция не может вступить в войну, и у него оставалась единственная надежда - поставить вопрос на дипломатическую основу. Делькассе попытался заручиться поддержкой России и даже Германии, но обе попытки потерпели фиаско. Англичане же отказались вернуться к дипломатическим и юридическим спорам. Роберт Солсбери заявил: "Мы претендуем на Судан по праву завоевания, потому что это самый простой и действенный метод". Доводами Англии были Средиземноморский флот и армия Китченера; ее условием - безоговорочный отзыв экспедиции Маршана. У Делькассе не оставалось иного выбора, кроме капитуляции. Как уже говорилось, Маршан оставил Фашоду, а 21 марта 1899 г. Англия и Франция заключили соглашение, удалявшее последнюю из долины Нила.

В то время как по обе стороны Ла-Манша бушевали страсти по поводу Фашодского инцидента, Битти на своей канонерке уже спускался вниз по Нилу. Он получил приказ отбуксировать подбитый пароход "Саффиех" в Каир еще до того, как французский отряд покинул Фашоду. Незадолго до отбытия капитана Маршан обратился к Битти с просьбой доставить его письмо в Европу, но он отказался это сделать. Его поступок понравился Китченеру, который перед тем официально заявил, что будет препятствовать всяким попыткам французов известить свое правительство. Уже в Омдурмане Битти узнал из газет, что Китченеру пожаловано пэрство, а Франция отказывается от своих притязаний на Фашоду.

Итак, у лейтенанта Битти за плечами без малого два года войны в Африке. Командующий в своем официальном донесении от 30 сентября 1898 г. об итогах кампании вновь назвал его имя в числе наиболее отличившихся офицеров. Эти списки были опубликованы в прессе. По возвращении в Англию Битти был вне очереди представлен к следующему воинскому званию. В 27 лет он стал капитаном III ранга - случай беспрецедентный в британском военном флоте конца XIX - начала XX вв. В 1898 г. Битти имел шестилетний стаж службы в звании лейтенанта, в то время как среднестатистическому лейтенанту Королевского Флота тех времен требовалось прослужить 11-12 лет, прежде чем его представляли к следующему званию. Битти был произведен "через головы" 395 лейтенантов, стоявших впереди него в списках по выслуге лет. Это открывало большие перспективы для быстрого продвижения по служебной лестнице в дальнейшем.

Как уже упоминалось, в тех же боях в Африке принимал участие и Уинстон Черчилль. Вайолет Бонхэм-Картер (в девичестве Вайолет Асквит) утверждала в своих мемуарах, что именно там они и познакомились. Черчилль хорошо запомнил молодого морского офицера, бросившего ему бутылку шампанского с канонерской лодки, и, памятуя об этом случае, в 1911 г. предложил Битти ключевой пост секретаря морского министра по делам флота.

В описании самого Черчилля этот эпизод выглядит следующим образом: "Когда я брел в обществе своего собрата-офицера вдоль реки, нас окликнули с канонерских лодок, стоявших на якоре в 20-30 футах от берега. Судном командовал лейтенант военного флота по фамилии Битти, который уже давно служил на нильской флотилии и которому суждена была великая судьба на океанских просторах. Офицерам канонерской лодки, одетым в безупречную белую форму, не терпелось узнать, что видели кавалеристы, и мы охотно принялись им рассказывать. У нас получилась весьма оживленная беседа. Причем они отпустили в наш адрес огромное число мрачных шуток. В частности, предложили нам убежище на канонерской лодке, если нам придется совсем туго.

Мы с достоинством отклонили это предложение и выразили готовность драться против орды дервишей до конца, даже если нам придется спешиться и положиться только на палаши и пики. После большого количества издевательств они смягчились. "Как насчет выпивки? У нас на борту есть все что пожелаешь. Поймаешь?" - и почти незамедлительно большая бутылка шампанского полетела с канонерской лодки на берег. Она упала в Нил, но Божественное Провидение счастливо направило ее на мелкое место с мягким илистым дном. Я зашел в воду по колено и, изловчившись, выловил ценный подарок, который мы с триумфом унесли в свой лагерь". На основании этого едва ли можно с уверенностью утверждать, что именно тогда состоялось их личное знакомство. Другие известные на сегодняшний день источники этого также не подтверждают. Черчилль всего лишь дважды упоминает лейтенанта Битти в своей "Речной войне". Скорее всего, общие воспоминания о войне в Судане могли способствовать их сближению при последующем знакомстве.