Порыв ветра и шелест перьев - Исрафил и Кол грациозно приземлились по обе стороны от Бледы и Джин, ожидая, пока всадники доберутся до них. Великаны, королева Этлинн и ее отец, Балур Одноглазый, тоже стояли неподалеку, а во дворе выстроилось множество белокрылых - знак уважения или напоминание о силе, Бледа не был уверен.

Возможно, и то, и другое.

Что бы это ни было, Бледа чувствовал напряжение в воздухе. Члены свиты его матери, возможно, и владели искусством холодного лица, но некоторые из них не так хорошо умели скрывать свои эмоции. Бледа замечал белые костяшки на поводьях, натянутые луки на седельных колышках, лошадей с оттопыренными ушами или щелкающих ушами, когда настроение всадника ощущалось на каком-то уровне и передавалось. А Исрафил и Кол по обе стороны от него ерзали в такт, что, возможно, только Бледа мог прочесть: дрожь в крыльях, напряженность в мускулатуре.

Что-то не так.

Эрден и Ульдин остановились перед Бледой и Джин, Исрафилом и Колом.

"Мы дадим вам вашу десятину плоти, - сказал Ульдин без предисловий, - пошлем вам воинов из числа Сирака и Черена".

Тихий вздох пронесся по двору, казалось, изменения в Исрафиле и Коле были незначительными, но Бледа заметил их: расслабление крыльев, медленный вздох Кола.

Мать и Ульдин еще не сказали им, и Исрафил подумал, что они уйдут, не приняв условий. Он бы этого не допустил. Моя мать и остальные, без сомнения, были напряжены из-за стыда. Еще одно пятно, когда мы преклоняем колено перед нашими новыми хозяевами. Почему нас просто не оставили жить на свободе? Сирак не создан для правил и предписаний Бен-Элима; мы - народ равнины, движемся вместе с временами года и солнцем, и нет ни ига, ни хозяина, который привязал бы нас к одному месту.

По возвращении в Аркону мы отправим небольшой отряд, чтобы показать нашу добрую волю, пока мы подбираем и организуем более крупные силы", - сказал Эрдене. Сначала вы получите сто всадников из Сирака, сто из Черена. Больше будет позже".

Сирак и Черен отличаются честью в этом деле, - сказал Исрафил.

Честь? Их заставляют преклонить колено, чего Сирак не делал ни с кем до тех пор, пока дул травяной ветер.

'Они будут почетным караулом наших наследников. Бледы и Джин. Свадебный подарок, чтобы показать нашу приверженность их предстоящему браку".

Даже слово "брак" вызвало у Бледы значительный дискомфорт, и ему было трудно скрыть это от его лица.

Наш почетный караул! Разрешит ли Исрафил это? Формально воины не будут подчиняться никому, кроме нас с Джин. Мы были бы их повелителями.

Наступило молчание, затянувшееся, пока Исрафил обдумывал сказанное. В тот момент, когда Бледа решил, что время для ответа без оскорблений прошло, Исрафил кивнул.

Конечно, - сказал он.

Эрдене кивнула, а затем посмотрела на Бледу.

Пусть твоя стрела летит верно, - сказала она ему.

А твой конь никогда не споткнется", - ответил он, чувствуя, как его охватывает радостное тепло.

Она думает обо мне как о родне.

Ульдин что-то сказал Джин, но Бледа не расслышал, его сердце все еще взлетало от признания матери, а затем Эрдене и Ульдин поскакали прочь, к открытым воротам Драссила, их свита следовала позади. Только старый Эллак посмотрел на Бледу, когда они проезжали мимо.

Прежде чем Эрдене и Ульдин достигли ворот, перед ними выехала дюжина великанов на медведях - почетный караул, сопровождавший владык Арконы по восточной дороге.

Бледа и Джин стояли и смотрели на своих сородичей, великанов перед ними, горстка Бен-Элимов кружила в небе над ними, пока они ехали коротким путем по дороге мертвых, среди полей с каирнами, а затем повернули и направились на восток, быстро скрывшись из виду. Бледа пожалел, что не может взбежать по широкой лестнице на боевые башни и смотреть им вслед, пока они не исчезнут вдали.

Ее больше нет, но у меня есть ее напутствие. И еще те слова, которые она прошептала мне на ухо на оружейном поле, в тот день, когда Джин пристыдила Рив, стажера Белокрылого..

'Ну, что вы двое делаете, стоите тут?' Кол сказал им с легкой улыбкой, глядя на солнце, которое не так давно покинуло высокие стены Драссила. Вы ведь должны быть на уроках, не так ли?

Бледа и Джин ворвались в учебную комнату - каменное помещение с высокими сводами и широкими окнами, одна длинная стена которого была заставлена полками, до отказа забитыми свитками и пергаментами. Эта комната была знакома Бледе лучше, чем любая другая часть крепости, потому что он провел в ней большую часть своей жизни, изучая буквы, историю, теорию оружия и войны, трав и лечения, пути земли и неба. И, конечно, учения Элиона, как жить жизнью веры, силы и чистоты. Жертвенности, чести и долга.

Хотя, на мой взгляд, это больше похоже на Бен-Элима, чем на Элиона.

Было справедливо сказать, что Бен-Элим принесли с собой нечто большее, чем просто правила и железную ногу на шее тех, кто жил и дышал в Изгнанных Землях. Хотя никакая торговля, к которой тебя принуждают, не является честной.

Где Джибрил?" - спросил Бледа, остановившись.

Перед одним из длинных окон стоял великан. Он склонился над столом, опираясь на него руками, как на два узловатых ствола. Это был великан, которого Бледа знал хорошо, или даже лучше, чем большинство в Драссиле, потому что именно этот великан вырвал его из хватки Исрафила в тот день в Арконе, когда он был похищен у своего народа. Он проехал с этим великаном на спине медведя весь долгий путь от Арконы до Драссила, и для великана он был более разговорчив, чем большинство других.