Боль режет грудь, а я смотрю на него. На красивого такого. Сильного. Влиятельного. Родного…

Нет. Чужого. Уже чужого…

– Прекрати, Яна. Я понимаю, ты переживаешь из-за наших проблем, но сейчас ты не в себе. А у меня действительно нет времени, чтобы досконально поговорить. Я приду сегодня поздно, если не уснешь до этого, поговорим. Сейчас у меня нет на это времени. Сроки горят. Так что. Иди домой.

Ясно. Михаил Дмитриевич не потерпит истерики на рабочем месте даже от собственной жены. И ничто не способно порушить его платы. Цели бизнеса превыше всего.

У мужа опять звонит телефон. Он отвечает.

А мне нестерпимо хочется, чтобы он отбросил трубку, посмотрел на меня, подошел, обнял и рассказал, что ближе меня у него никого нет, прошептал так же, как ночью…

Прошлой ночью, когда брал мое тело так неистово…

Опять ожог и лютая нестерпимая обида внутри. Сколько он уже мне изменяет? Может, для него это все в порядке вещей? Как-то слышала, что у порядочного бизнесмена дома должна быть жена, а в командировке отвязная любовница…

Когда-то смеялась над шуткой, даже мысли не допуская, что мой Миша предаст меня. Я ведь открылась ему, позволила прикоснуться к себе, не просто тело отдала на закланье, но и душу свою подарила.

Первый мой, единственный, в одночасье чужой…

– Да. Сейчас подойду.

Отвечает и собирает свои бумаги, бросает на меня раздраженный строгий взгляд и прикладывает словами в стиле большого босса.

– Дома поговорим, Яна. Дождись вечера.

Забирает свой кейс, а я киваю. Просто на автомате.

– Тебя Кирилл отвезет. Я распоряжусь, – добивает своей такой привычной заботой, – за руль не сядешь.

Подходит ко мне, а я заторможена настолько, что даже отшатнуться не могу. Хочет еще что-то сказать, но в дверь стучат и открывают без позволения:

– Михаил Дмитриевич, простите тысячу раз, но у нас ЧП, – тараторит секретарь мужа, упоминает какие-то сводки, и Миша кивает, хочет дотронуться до моего локтя, но я отшатываюсь.

Не могу допустить касания его рук. Только не после того, как эти пальцы натягивали волосы любовницы на столе…

Улавливает мое движение. Щурится. А я вижу, как у него скулы обозначаются, как глаза темнеют. Не нравится реакция моя.

Но Михаил ничего мне не говорит больше. Сконцентрированный на сделке, он коротко отвечает секретарю:

– Кириллу позвони, чтобы жену мою домой повез.

– Будет исполнено, Михаил Дмитриевич! Что? Что мне сообщить по контракту?

Опять буравит меня взглядом и отвечает своему секретарю.

– Ничего. Я сам. Уже иду туда… Сейчас же набери Кирилла.

– Уже бегу, – отвечает секретарь и исчезает.

Еще один пронзительный, многообещающий взгляд, который не сулит мне ничего хорошего, и Михаил разворачивается на каблуках своих дорогущих кожаных туфель.

Идет в сторону дверей. Такой уверенный. Сильный. Мощный. С широким разворотом плеч. В идеально сидящем костюме, а я замечаю, что у него, как это ни странно, волосы не растрепаны. Даже и не скажешь, что минутами ранее он на столе со своей Тиной болотной развлекался…

Идеальный мужчина. Великолепный бизнесмен. Любящий муж…

Ложь…

Прикрываю глаза и стоит Михаилу исчезнуть, как я валюсь на кресло перед его столом и захлебываюсь от нехватки кислорода, меня колотит, раскачиваюсь из стороны в сторону, пытаюсь угомонить истерику, а сама ладонь на живот кладу…

Прикрываю веки и прикусываю губу…

Надо успокоиться… Мне нельзя… нельзя переживать… Малышу моему нельзя…

Уговариваю себя, а слезы ползут по щекам.

Вскидываю голову и на стол мужа смотрю. Туда, где другая женщина сидела. И кадр этот. Красивый. Порочный и ядовитый, кажется, что вижу снова и снова.

Что-то внутри меня ломается, сгибает меня надвое.

И если бы… если бы не новая жизнь во мне, наверное, я бы не пережила…

Вытираю щеки. Не хочу, чтобы посторонние видели мою слабость, мою боль и слезы…

Не хочу доставлять Алевтине удовольствия от пересудов о том, как жена генерального в рыданиях из кабинета после нее вылетела…

Хорошо помню ее прищур. Флер победительницы, когда продефилировала рядом со мной, и гордо вздернутый подбородок…

Взгляд скользит по кабинету моего мужа. Михаил педантичен. Порядок во всем. Лаконичный стиль. Строгие линии. И огромное панорамное окно с великолепным видом. Отсюда вся столица как на ладони.