– Не сомневаюсь, – вздохнул Стриж, – но проблема в том, что симбионт часто действует через наши желания, усиливая и искажая уже существующее в нас. Так что уже не отличаешь, где твоё, а где чужое.

Нахмурившись, Кадьяк кивнул и вновь посмотрел на одержимого собрата.

– Ка-бар, ты нас слышишь?

– Слышит, – перевёл Лёха рычание одержимого. – Но понимаю его речь только я.

– Ты? – недоверчиво прищурился Харон. – Почему?

То, с какой лёгкостью одним мысленным усилием удалось сменить привычное лицо на чешуйчатую зубастую харю, немного напугало Стрижа. Да и не только его. Стоящий рядом Виго шарахнулся и машинально навёл “птицелов” на внезапно изменившегося командира. Даже привыкшая к подобному Миа дёрнулась.

– Вопрос снят, – произнёс Харон, сохранивший, как и прочие репликанты, внешнюю невозмутимость. – Что говорит Ка-бар?

Вернуть себе эльфийское лицо оказалось куда сложнее, что тоже напрягало. Но сейчас следовало сосредоточиться на разговоре с репликантами.

– Говорит, что эти симбионты вместе с экзоскелетами сделают вас непобедимыми, – перевёл Лёха. – Что вы больше никогда не будете зависеть от помоек и их лицемерных правил.

Заинтересованные выражения лиц репликантов настораживали. Очень настораживали, но дело требовалось довести до конца, каким бы тот ни был.

– Какая разница, просто убивать людей или подпитывать симбионтов их силой? – продолжал озвучивать аргументы одержимого Стриж. – С этой мощью мы можем дать свободу всем братьям, угодивших в рабство даже после смерти.

Кулаки репликантов сжались. Они внимательно слушали Ка-бара.

– Мы выпотрошим тех, кто владеет секретом создания пустотников, и найдём способ оживить всех погибших братьев. А с симбионтами станем практически бессмертными, так что наступит очередь помоек служить нам.

– Где вы возьмёте столько магов для пропитания? – вмешалась в разговор Миа. – Без них симбионты пожрут вас изнутри.

– Помойки быстро и охотно размножаются, – самодовольно оскалился Ка-бар, – а магия часто передаётся потомству. Организуем фермы с нужным поголовьем, будем выращивать пищу, как это принято во всех колониях.

Тиаматцев от такого предложения аж передёрнуло. Максимилиано подался вперёд и выпалил:

– Арес, друг, что ты несёшь? Ты хочешь разводить людей, как скот на убой?

На него уставились чёрные глаза одержимого.

– Очередное лицемерие помоек, – перевёл Лёха, продолжая внимательно следить за репликантами. – Вы уничтожаете целые города и планеты с миллионами гражданских, травите друг друга химическим и биологическим оружием, а потом называете это красивыми и героическими терминами вроде “защиты интересов государства”, “освободительной войны”, “операции по восстановлению порядка”. А когда я говорю о жалких десятках тысяч особей для пропитания нового вида, вы заявляете, что это немыслимо. Помойки – везде помойки.

– Значит, Райну, Робина, Лауру и Дарана тоже на ферму размножаться? Кого сожрёшь первым? – с вызовом спросила Миа.

– Полезных особей можно сохранять, – без намёка на колебания ответил Ка-бар. – Но если будут мешать, станут пищей.

Воцарившуюся после этих слов тишину нарушил голос Харона:

– Мы должны помочь брату.

Остальные репликанты согласно склонили головы, и Стриж начал незаметно поднимать “птицелов”, нацеливая тот на крылатые фигуры у решётки. Освободить чудовище он не даст, даже если за это придётся заплатить высокую цену.

– У Ка-бара критический сбой, требующий немедленного устранения, – мрачно продолжил Харон, к величайшему облегчению Лёхи, тут же опустившему “птицелов”.

– Согласен, – глухо процедил Явар. – В нормальном состоянии он не стал бы убеждать нас уподобляться дворнягам.

Повернувшись к Стрижу, он подозрительно прищурился.

– Командир, ты позвал нас сюда сообщить об утилизации Ка-бара, или знаешь способ помочь ему?

Остальные репликанты тоже развернулись и внимательно уставились на Лёху.

– Он же не старый боеприпас, чтобы его утилизировать, – несколько охренел от такой постановки вопроса тот. – Будем до последнего искать способ вернуть Аре… Ка-бара в норму.

Явар удовлетворённо кивнул.

– Приказывай. Мы готовы на всё.

Решать судьбу Ареса собрались на лабораторном уровне среди кувезов и причудливых артефактов, назначения большей части которых пустотники пока не знали.

Гюнтер остался внизу, добровольно вызвавшись охранять одержимого, а Виго и Олаво отправили отдыхать.