— Пиу-пиу, — озвучил я выстрелы как в детстве. Струйка прошла сквозь призрака и… и зашипев оставила прожжённые ДЫРЫ в полу.

— Ниче себе! — У нас с рыцарем глаза сразу по полтиннику стали, — это что за магия?

— Кислотная, — я аккуратненько вернул пистолет на место от греха подальше. К черту такие игрушки.

— Ты там пропустил листочек, — Атари указал на неприметный лист формата а4, прикрытый бортиком с моего ракурса.

Будет неплохо, если это и есть та ценная бумага, за которой дед гоняется. И не надо будет лезть ни в какие вонючие Разломы.

Бумага и впрямь оказалось ценной. И даже болезненной. Но только для графа.

— Свидетельство о смерти Метелевой Юлии Ярославовны, — прочитал вслух, — Думаешь у него чердак протек из-за смерти дочери? — предположил я, бросая взгляд на измятую фотографию.

— Не каждый вынесет подобную ношу, — пожал плечами Атари, — можем лишь перестать над ним глумиться, и прекратить рыться в его вещах.

Я не успел ответить, как дверь открылась. На пороге стоят Василий.

— Нашли что-нибудь? — спросил он, разглядывая кабинет.

— Ничего стоящего, только бумажник, — я протянул кошель священнику.

Он взглянул, достал пять тысяч и положил себе в карман. Сказать что мы с рыцарем охренели, это ничего не сказать.

— Деньги это грех, сын мой, — пояснил он с отеческой улыбкой, — так позволь же его взять на себя.

— Почему у меня чувство, словно меня ограбили?

— Подобное случается у многих, кто посещает церковь. Не беспокойтесь, это скоро пройдет, — он направился к выходу, и бросил через плечо, — и не переживайте виконт, все деньги пойдут на помощь детям.

— Правда?

— Конечно, — отсалютовал священник, скрываясь за дверьми, — ведь все мы чьи-то дети.

***

— Сдается мне, он тебя развел, — расплылся в лыбе Атари.

— Да ладно? — огрызнулся я, — Сам догадался или подсказал кто?

Недолгий путь назад и по итогу мы оказались там, откуда начали. У входа в особняк.

Василий предложил мне осмотреть подвал, а сам двинется на разведку на второй этаж. И почему потенциально стремное место доставалось именно мне? Впрочем, вопрос риторический. Потому что.

Я толкнул дверь и спустился по крутой лестнице вниз. И какого фига лестницы в подвал всегда делают наиболее травмоопасными? Что бы бабуля упала, сломала бедро, слегла в больничку, а ты мог с чистой совестью замутить здесь притон на пару месяцев? Сука, Барагозин наверняка так и сделал. Вот сто пудов. Хотя бы за гипотетическую бабулю я надеру ему жопу на дуэли.

Ну, подвал, собственно, не отличался особой стремностью, кроме одного. Тут как-то многовато манекенов. Выставились в рядочек возле кирпичной стены и чего-то ждут.

Подозрительно! Сказал бы я, если б не видел их раньше наверху. Видать у Метелева еще и бзик на кукольную тематику.

Я протиснулся в узкий проход меж стеллажей заставленных консервами с персиками. И очутился в небольшой комнате со слабо мигающей лампочкой. На вид обычная прачечная. Стиралки, сушилки, горячие трубы, вьющиеся под потолком.

Все бы ничего, но там был такой большой «дартс». Который используют в цирковых представлениях. Ну там привязывают красотку, а специально обученный человек метает в нее кинжалы. Только сейчас в мишенью была не красотка, а безголовый манекен. Рядом с которым торчало два кухонных ножа.

— А тут мило, — заметил Атари, разглядывая перформанс.

— Хорошо у меня нет фобий, связанных с куклами, подвалами и клоунами… — побурчал я, водя из стороны в сторону пультом.

Детектор молчал.

— Есть результаты? — уточнил призрак.

— Не-а. По моему мнению все это какая-то пустая затея. Ну, типа, нафига Метелеву оставлять ключ в доме? Я бы на его месте спрятал бы его куда подальше, чтоб уж точно никто не нашё…

Бух! Я подскочил, чуть не завопив. Сердце, будь оно у меня, сейчас бы собрало манатки и переехало в пятки. Нахер ему такой стресс!

Стиральная машинка внезапно заработала, и внутри нее что-то громко переваливалось. Что за срань тут творится?!

— Иди проверь, — подпихнул меня Атари.

— Ага! — уперся я, — В этом доме водяные пистолеты заряжены кислотой! И ты хочешь чтоб я взял и открыл стиралку с неизвестно чем? А вдруг там шашка динамита?

Хозяин тот еще приколист.

— Тогда я сам, — рыцарь прошел вперед, наклонился и просунул голову в барабан, — ну-у-у, тут нечего опасаться.

— Да? И что там?