Киан повел меня в спортзал в крипте, и я молча последовал за ним, пытаясь вернуться к рутине, которую практиковал так много раз. Мне просто пришлось забыть, что на самом деле было не утро.

Я замер посреди комнаты, закрыв глаза и борясь с желанием рухнуть на пол. Расколоться на части, ворваться в мир и утопить мой хаос в ярости и…

Моцарт лился из динамиков и окружал меня чистыми, нежными тонами, от которых зуд под моей кожей немного утих, и я медленно вздохнул, позволив музыке проникнуть в мою душу.

— Думаешь, сможешь сравниться со мной на скамье? — Усмехнулся Киан, когда до меня донесся звук его жимов с гантелями, и я приоткрыл глаза.

Он ухмылялся так, словно не верил, что я смогу, и мои губы скривились в ответ на вызов в его глазах.

— Ты думаешь, что сможешь сравниться со мной? — Возразил я, подходя к нему.

Здесь, внизу, не было окон, так что было легче поверить его лжи и притвориться, что сейчас утро. Глубоко вздохнув, я заставил себя принять это и сел рядом с ним на скамейку.

Мы давили на себя так, словно демоны ада могли прийти и утащить нас вниз, чтобы мы присоединились к ним, если только мы не превзойдем все физические протесты, на которые были способны наши тела.

Мы перемещались между тренажерами и оказались у боксерской груши, где я последовал примеру Киана и выбил из нее все дерьмо без перчаток. Костяшки моих пальцев были ободраны до крови и треснуты, а жжение от ран разжигало во мне огонь. Но мне нужна была отдушина. Мне нужна была боль в наказание за мою неудачу. Мне нужно было погрузиться в это и обрести блаженство в осознании того, что это все мое и только мое.

Когда мы, наконец, замерли, тяжело дыша, обливаясь потом и кровью, Киан притянул меня в свои объятия и, схватив в кулак мои волосы, прижал к себе.

— Дьявол сегодня не победит, Сэйнт, — яростно прорычал он, полный решимости сделать так, даже когда я почувствовал, как сомнение пробирается по моей коже.

— Будем надеяться, что нет, — согласился я, обнимая его и надеясь, что он знает, как сильно я ценю то, что он делает для меня с этим фарсом.

Мы направились наверх, и я заколебался, когда понял, что не могу пойти в свою ванную комнату, чтобы принять душ, моя челюсть тикала, когда я вместо этого посмотрел в сторону комнат Киана и Блейка.

— Горячая вода есть горячая вода, — сказал Киан, хлопнув меня по плечу и направляя в свою комнату, не давая мне возможности пожаловаться на это.

Музыка сменилась на сюиту виолончели № 1 Баха, и Киан включил для меня воду, прежде чем вернуться в свою комнату.

Моя поза была напряженной, когда я разделся и встал под струю душа, вращая регулятор до тех пор, пока она не стала обжигать меня.

Я прижал ладони к кафелю и позволил воде стекать на меня, закрыв глаза и сосредоточившись на вдохе и выдохе.

Все мое тело болело от интенсивности нашей тренировки, и моя самая темная натура отступила, когда усталость одолела меня. Но мой разум работал на полную катушку, мысли о каждой новой проблеме, с которой мы сталкивались, прокручивались в моем мозгу одна за другой.

Я следил за ходом каждой мысли, придумывая способы решения всех наших проблем.

Камня на камне не должно остаться. Вирус «Аид» поднял свою уродливую голову у наших ворот, и я не жалею, что дал отпор.

У этой школы были все основания стать для нас безопасным убежищем, чтобы переждать шторм, пока мы ждем неизбежной вакцинации. Все, что мне нужно было сделать, это убедиться, что она надежно заперта и непроницаема.

Я, наконец, выключил воду, быстро вытерся и надел черные спортивные штаны, оставленные для меня Кианом. Они были моими. Идеально сложенные, чистые. Должно быть, он проскользнул к моему шкафу, чтобы забрать их, и мне следовало выговорить ему за то, что он рискнул подойти так близко к Татум, пока она, возможно, была заражена, но мысль о том, чтобы одолжить одежду, снова заставило меня напрячься, и этот простой жест вызвал во мне облегчение.

Я прошел мимо Киана, когда он направлялся в свой собственный душ, и он хлопнул меня по плечу, прежде чем закрыть дверь между нами. Меня бесило, что он видел, как близко я был к тому, чтобы развалиться, но мне нравилось, что он знал, что мне нужно, чтобы держать себя в руках.

Завтра я восстановлю полный контроль над собой, и, без сомнения, он снова начнет портить мой ритуал. Но сегодня он был рядом со мной и помог мне обуздать зверя, которого приютила моя плоть. И если бы это не было любовью, я бы никогда не постиг ее концепции. Если бы он мог заглянуть в глаза монстру внутри меня и помочь мне накормить его, сдержать и даже принять таким, какой я есть, тогда чего еще я мог бы от него требовать?

Когда я вернулся в основную комнату Храма, от запаха яиц у меня заурчало в животе, и я обнаружил, что Блейк сидит за столом на своем обычном месте, поглощая стопку блинов с моим обычным завтраком из яиц, тостов и авокадо, который ждал меня рядом с ним.