Я уже собиралась завизжать как сирена, когда заметила список правил на холодильнике. Победа разнеслась по моим венам, как летний ветерок, и я шагнула вперед, ткнув пальцем в «Никаких прикосновений в постели», затем указала на «никаких предварительных ласк».

— Ты нарушил правила, — объявила я, и мое сердце воспряло, когда я поняла, что могу наказать его за это. Действительно наказать его. Даже если бы я приняла решение быть с ним прошлой ночью, это не делало бы мои правила недействительными. Это был идеальный способ поквитаться за все то дерьмо, через которое он меня протянул, и за эмоции, которые он вызвал во мне, в которых я решительно обвиняла его, хотя и знала, что это нелогично. Но прямо тогда мне было все равно. Он сделал много, чтобы заслужить мой гнев, помимо этого. Теперь у меня просто был идеальный повод дать ему волю.

— Пф-ф-ф. — Он оттолкнул меня в сторону, отбросил яблоки прочь и рывком открыл холодильник. Он достал молоко, открутил крышку, продолжая пить прямо из бутылки, и я сморщила нос. Мой папа всегда так делал, и я это ненавидела.

— Другие люди пьют это молоко, — прошипела я. — И ты нарушил два правила, придурок.

— Я правильно вас расслышал? — Спросил Сэйнт, появившись из спортзала, его грудь блестела, а мышцы были напряжены, и его приближение на секунду застало меня врасплох.

Я снова указала на правила, которые нарушил Киан, мои щеки запылали, а глаза Сэйнта превратились в щелки.

— Пошел ты, Киан, — прорычал он, выхватывая у него молоко и выплескивая его в раковину, так что оно расплескалось повсюду.

— Она этого хотела, — рассмеялся Киан, совершенно не тронутый вспышкой гнева Сэйнта.

— Не имеет значения, — сказала я одновременно с Сэйнтом, и мы обменялись взглядами, в которых его глаза прожигали мою душу. Черт возьми, в кои-то веки мы действительно в чем-то согласны.

Киан закатил глаза, отошел и плюхнулся на диван.

— Так накажи меня, детка. Мне насрать на летящую тарелку.

Я стиснула челюсти, впившись взглядом в его затылок и мысленно перебирая список их преступлений. Мой разум зацепился за одно из них, и я внезапно точно поняла, что собираюсь с ним сделать.

Я шагнула вперед, намереваясь направиться в ванную, но Сэйнт схватил меня за руку, его хватка была прохладной, хотя он тренировался уже полтора часа.

— Ты хочешь его? — Спросил он, в его голосе не было никаких эмоций, но я заметила тень в его глазах, которая заставила мое сердце пропустить удар и сразу обезоружила меня.

Я кивнула, не желая, чтобы Киан услышал мое признание, хотя и не могла отрицать этого, несмотря на мою ярость, — и хватка Сэйнта усилилась. Он притянул меня ближе, вдыхая воздух вокруг меня и, казалось, высасывая из него каждую каплю кислорода.

— Только его? — спросил он.

Мои губы приоткрылись от вопроса, и я изо всех сил старалась придерживаться своего плана. Мне нужно было работать над разрушением их маленькой империи. И близость к Сэйнту была ключом к этому. Была ли ревность моим способом проникнуть внутрь?

— Нет, — сказала я достаточно громко, чтобы Киан услышал, и он повернул голову в нашу сторону.

Я хотела, чтобы это было ложью, но это было не так. Я испытывала кое-какие чувства к Ночным Стражам, ко всем им. Каждый из них пробудил во мне другую часть. И я втайне хотела изучить их всех. Или, может быть, теперь уже не так втайне.

Адамово яблоко Сэйнта дернулось, и его хватка продолжила сжиматься, как будто он не хотел отпускать меня от себя.

— Заставь его заплатить, — сказал он наконец, отпуская меня, и я зашагала в направлении комнаты Киана, тяжело дыша.

Мои пальцы прошлись по коже там, где Сэйнт держал меня, его прикосновение задержалось под моей плотью.

Я, наконец, освободила свой гнев и нашла темное и решительное место внутри себя, похоронив любую привязанность, которую я чувствовала к Киану, глубоко внутри себя, где я никогда не буду искать ее снова.

Мне нужно было сосредоточиться на положительных моментах. Возможно, прошлой ночью я пожертвовала большей частью себя, чем планировала, но все равно мое желание наказать их исполнится. Еще одно правило, нарушенное Кианом, означало для меня еще один кусок пирога мести. И я была зверски голодна.

***

Рано вечером я отправила Миле сообщение, и она пришла встретиться со мной на кухню в задней части столовой Редвуд. Я была так рада, что смогла снова провести с ней время, и когда она подбежала ко мне трусцой в тени огромной сосны, я бросилась вперед и обняла ее. Я знала, что мы должны были держаться на расстоянии шести футов друг от друга, но школа была закрыта, и все, кто оставался здесь, прошли сорока восьми часовой карантин, так что я не думала, что нам стоит беспокоиться.