– Да. Помнишь историю про три зернышка, которыми пытались спасти твоего отца Адама, когда он заболел?

– Еще бы! Я погиб в тот день, когда сын Сифа мне об этом рассказал.

– Адам, когда Сиф вернулся от ворот Рая, уже умер. Но зерна все равно всыпали в рот мертвому Адаму и с ними похоронили. Это дерево – то, что проросло изо рта Адама.

– То есть, ты хочешь, чтобы я разорил семейное кладбище, вырвал дерево, которое пронзает останки моего отца?

– Да! Мне нужно именно это.

– Но так не поступают с мертвыми, – возмущенно посмотрел на него Каин.

Но его собеседник не принимал возражений:

– Все зерна были разными: от финикового дерева, кедра и кипариса. Прорастая, все три растения слились в одно. Говорят, что раз в сто лет оно дает плод. Он мне нужен для моих планов. Плод из Рая позволит сделать очень много. Прошлый раз я не успел: плод сорвали женщины из этого дома. Я не готов ждать новых. Но это дерево, как и все, тоже погибнет под водой. Выкопай его для меня. И не обруби корни.

– Как я это сделаю?

– Как хочешь.

– Но если оно проросло на месте погребения, почему Ной и его сыновья не выкопали его?

– Потому что Ной мог взять в ковчег только людей и животных. Немного пропитания. Ковчег построен таким образом, чтобы сверху собиралась дождевая вода. Он не создан, чтобы перевозить семейные реликвии.

– Хорошо! Я выкопаю дерево. Куда я должен его принести? В этот дом?

– Нет! Сразу к ковчегу. И тогда ты приступишь к спасению своей крови.

– Как?

– Ты должен их всех убить. Начиная с Ноя. Всех. Мужчин, женщин. Ковчег будет твоим.

– Но мне не нужен ковчег такой ценой! – снова возмутился Каин. – Ной и так зовет туда горожан.

– Мне нужно, чтобы обязательно умер младший сын Ноя Сим, тот, в красном хитоне. Это второе непременное условие. Пока жив Сим и его потомки, мои планы о власти над людьми не могут осуществиться.

– А если я убью Сима… – задумался Каин.

– То тебе придется убить и всех остальных. Тебе это под силу.

– И это будет снова против Бога, как было, когда я убил Авеля.

– Ты же хочешь восстановить свое семя, – ухмыльнулся Армилус, – что важнее? Ты когда-то убил Авеля, но твое семя все равно распространилось по миру. Сейчас твои потомки должны полностью погибнуть! И ты о чем-то размышляешь?

– Как я это сделаю? Как я защищу мое семя от наводнения?

– Та женщина, Лилит. Она тоже придет к ковчегу.

– И что дальше?

– Она забеременела от тебя прошлой ночью.

– Ты-то откуда это можешь знать?

– Я знаю многое, что не дано знать людям, – ухмыляясь, ответил падший ангел. – Так ты сделаешь все, о чем я прошу? Решайся быстрее, а то вон пришли голозадые выпивохи мстить за свой позор, который они претерпели на площади от тебя. Сейчас, наверное, сожгут мой дом.

– Ты так спокойно на это смотришь? – удивился Каин.

– Я задал тебе вопрос.

– Я все сделаю, – покорно ответил Каин, – так почему же тебя не волнует судьба дома?

– Ты забыл, что вот-вот грянет ливень и все, что мы имеем, не будет иметь значения. Даже жизни.

Пьяные ребята ворвались в помещение, и было слышно, как они там все крушат.

– Я прогоню их в две минуты, – заметил Каин.

– Уходи, – ответил ему Армилус, – тебе есть чем заняться. И спеши.

– Куда? – удивился Каин. – Чистое небо без облаков. Даже ветра нет. Когда я жил прошлый раз у нас никогда не было дождей. И я не совсем понимаю, что это такое.

– Люди еще никогда не видели дождей! Вода для местных жителей – это вино, море и реки, – ответил ему Армилус, наблюдая, как подонки выскочили на улицу, а через некоторое время сначала из окон, затем из двери вырвались языки пламени.

Уходя, Каин обернулся, чтобы задать последний вопрос:

– Почему ни ты, ни кто-то другой не выкопали это дерево?

– Я же падший ангел. Как я могу прикоснуться к чему-то из Рая? Я могу этого хотеть, зная этому цену.

– А любой доходяга из городских?

– Нет. Только человек с печатью Бога на своем челе. Получается, что выбирать мне особенно не из кого. Каинова печать – ее же не смоешь.

Хорошо, что Лилит все еще не вернулась и не попалась в руки этим подонкам. Наверное, провозилась за стиркой белья и слушала на пристани безумного старика, которому вот-вот придется умереть.