— Покажи мне.

Я осмеливаюсь продолжить.

Она прочищает горло, слегка покачивая головой, и читает из своих записей. — Вот мисс Дэвенпорт.

— Симпатичная, — говорю я и борюсь с улыбкой, глядя на то, как она сжимает зубы. — К сожалению, я предпочитаю, чтобы мои женщины могли думать сами за себя. Дальше?

Она заметно расслабляется, а затем произносит следующее имя. — Эвелин Менард.

Я выпускаю длинную струю дыма. — Ты можешь сделать это лучше.

Она называет еще несколько имен, разочарование нарастает в ней, когда я с легкостью отклоняю их все.

— Ты не можешь отказывать всем подряд, — резко говорит она, отчаяние берет верх. Мне приятно видеть, как ей становится неловко, что она все время отворачивается к двери, словно ей больше нравится заниматься чем угодно, только не предлагать мне идеи потенциальных невест.

Я ничего не отвечаю, потому что именно это я и собираюсь сделать.

Что-то внутри нее наконец-то щелкает, вызывая во мне трепет. Она подходит ко мне и наклоняется ближе, не представляя, какой опасности она себя подвергает. Как легко я могу затащить ее к себе на колени и сделать податливой для моих прикосновений. Ее нежные пальцы вынимают сигару из моего рта, и она тушит ее в пепельнице. — Ты просил меня сделать это. Почему с тобой так сложно?

— Потому что ты не назвала никого, кто мне нужен. Я же сказал, мне нужен кто-то, кто будет стоять рядом со мной в этой семье, кто будет вести ее с благодатью и уверенностью. Есть только одна женщина, которая может это сделать, и ее нет в твоем нелепом списке.

Она стоит, положив руки на бедра, как очаровательная, разъяренная пикси, и резко выдыхает.

— Если у тебя уже есть кто-то, почему ты просто не сказал об этом? — Ее голос становится ниже, почти напряженным, и у меня в груди сжимается сердце. — Кто она, чтобы я могла заказать для тебя несколько публичных свиданий.

— Ты, — говорю я и удивляюсь тому, как расширились ее глаза.

— Ч-что? — Она качает головой. — У нас нет времени на эти игры. Просто скажи мне, кто она, чтобы я могла делать свою работу.

Я наклоняюсь вперед, практически возвышаясь над ней, даже в сидячем положении. — Это не шутка, мисс Харт. Это будете вы.

— А если я откажусь? — насмехается она, в ней просыпается дух.

— Не откажешься.

— Так уверенно. Что ж, я скажу «нет». Я бы не вышла за тебя и через миллион чертовых лет. Помнишь, я считаю тебя бессердечным засранцем, или ты так часто встречаешься с девушками, что уже забыл?

Я игнорирую ее слова, зная, что уже победил. Что для нее нет другого выхода еще до того, как начался этот разговор. — Здесь есть свои правила. Я должен быть женат не менее года, мы будем жить вместе, и ты будешь спать в моей постели.

Ее щеки вспыхнули красивым розовым цветом. — Зачем мне это делать?

— Потому что я подпишу твои документы на визу.

У нее перехватывает дыхание, и она отступает назад, осознавая реальность ситуации. Я ухмыляюсь, зная, что это предложение, от которого она не может позволить себе отказаться.

— Я… я… должна идти.

Она резко поворачивается и выбегает из моего кабинета. Я отпускаю ее, зная, что она вернется ко мне. Зная, что я получу именно то, чего хочу.

Я прикуриваю еще одну сигару. Мисти Харт станет моей женой. Хочет она этого или нет.

Глава 15

Мисти

Николай достаточно умен, чтобы не разговаривать со мной во время короткой поездки до моей квартиры. Я выпрыгиваю из машины, как только мы останавливаемся, и не позволяю ему открыть мою дверь. В дверном проеме стоит мужчина, одетый во все черное. Я замираю, пока не вижу значок службы безопасности на его жилете. С каких это пор в моей дрянной квартире есть швейцар? Мысли в голове проносятся слишком быстро, чтобы я успела понять, что он называет меня по имени, открывая дверь. Все, о чем я могу думать, — это о дерзости Деймона, попросившего меня выйти за него замуж. Нет… шантажировать меня. Как он смеет брать то, что мне нужно больше всего, и держать это у меня над головой. И почему? Почему именно я? Что я могу дать ему такого, чего не могут дать бесчисленные более подходящие женщины из списка его матери? Всю дорогу до дома у меня покалывает спину, тяжелое чувство, что за мной наблюдают, бренчит в затылке, но когда я поворачиваюсь, там никого нет.

Соберись.

Я топаю прямо на кухню, громко щелкая каблуками по виниловому полу. Мне нужно выпить, и немедленно. Я не беру стакан, а делаю глоток текилы прямо из бутылки. Я кашляю от жжения в горле, но это не мешает мне сделать еще один глоток.

Он думает, что может делать все, что захочет. Что ж, к черту его, к черту его предложение, к черту его шантаж. В голове мелькают картинки, как он прижимает меня к стеклу в своем клубе, зарывая руку между ног, и мне приходится потереть бедра друг о друга. Я игнорирую это. Речь идет не о влечении. Речь идет о контроле, и я собираюсь вернуть его себе.

Я достаю телефон, просматриваю контакты и пишу Картеру, прежде чем успеваю отговориться.

Я: Приходи сегодня вечером?

Картер: Да, черт возьми. Во сколько?

Я: Сейчас.

Мне нужно сделать это, пока моя смелость не иссякла. Я должна доказать себе, что сама выбираю, что будет дальше. Я ввожу свой адрес.

Картер: Я буду там через пятнадцать. Не могу дождаться, когда увижу тебя.