Эти пострадавшие бедолаги пребывали в полной уверенности, что внезапно посреди столицы, в одном из самых приличных торговых центров, появился рой мутировавших пчел. Хотя, на самом деле, если эти люди от чего и пострадали реально, лишь от давки, которая по их же вине и получилась. То, что подобных пчел уже, как бы, не существует, и что «внезапно» появляется только геморрой, никто даже не подумал.

Однако, видимо, версия про насекомых была на руку особому отделу. Афишировать свою операцию Романовский явно не захотел. Подозреваю, скорее всего из-за пацана. Просто обычно сразу за сообщением о псионике через день-два идет сообщение об его утилизации. А в данном случае утилизировать никто никого не собирается.

Когда мы с Ликвидатором вышли на улицу, оставив новоприбывших особистов разбираться с последствиями случившегося, я заметил улыбчивую, красивую брюнетку в форме. Только вместо брюк на ней была короткая юбка, туфли на высоком каблуке и выглядела она так, будто собралась выйти на красную ковровую дорожку какого-то светского мероприятия. Уложенные волосы, соответствующий макияж, белозубая улыбка.

Брюнетка оказалась кем-то вроде специалиста по связям с общественностью. Вокруг нее собралась толпа журналистов и эта дамочка с энтузиазмом впаривала им, что недружественными нашей империи силами был совершен террористический акт. Для этого акта враги применили, можно сказать, биологическое оружие в виде огромного количества опасных для человеческих особей ос.

Полковник, заметив толпу с микрофонами и камерами, которая наседала на девицу, требуя объяснения, как вообще могли враги доставить столь специфическое оружие в центр Нового Питера, дёрнул меня за руку и сам свернул за угол, в сторону уличной парковки. Потом с помощью своего наушника связался с Олегом и велел тому переехать в другое место, чтоб забрать нас.

Пока мы ехали к дому, полковник совсем подобрел. По сути, сильного псионика, владеющего телепатией, мы поймали и даже договорились о сотрудничестве. То есть, можно выдохнуть насчёт этого пункта.

А тут ещё, получается, у ручной марионетки Бориса, открылось прогнозирование. И данный факт вдохновлял Ликвидатора едва ли не сильнее, чем Семен, который сейчас в сопровождении сотрудников особого отдела ехал в сторону какой-то базы. Это Романовский так сказал.

— Отвезите мальчика на базу и сделайте все, чтоб он сегодня спокойно отдохнул.

Я только открыл рот, собираясь поинтересоваться, что еще за «база», но полковник зыркнул на меня раздраженным взглядом. Видимо, это был намек, мол, все пояснения позже.

До самого дома он больше ничего не говорил. А мне, как бы, наоборот было крайне интересно выяснить, что это за нелепая история со свинцом.

— Сергей Сергеевич…

— Тшшш… — Он приложил указательный палец к губам. — Обо всем поговорим завтра. Я понимаю, какие именно ты хочешь задать вопросы. Не сейчас. Договорились? Мне нужно очень хорошо подумать. А завтра после уроков тебя заберёт Олег, мы встретимся в одном крайне интересном месте и все обсудим.

Пришлось заткнуться. Просто вид у Романовского в этот момент был такой, что реально лучше помолчать. Он, похоже, в голове выстраивал какие-то неимоверно сложные схемы. И подозреваю, вертелись они вокруг моей новой способности.

И да, вернувшись домой, мы сразу разошлись в разные стороны, каждый в свою комнату. Романовский выглядел вымотанным, а я вообще валился с ног. Думаю, прогнозирование отнимает слишком много физических сил. Другой причины своего состояния просто не нашёл. Болело все. Руки, ноги, каждая мышца, каждый миллиметр тела. Будто меня лупили сразу несколько человек.

Могу представить реакцию Ангелины, когда после уроков за мной явится водитель ее отца…Думаю, это превратиться в новый виток нескончаемых обид.

— Чем же вы занимались, интересно… — Пробурчала девчонка и снова толкнула меня локтем. Я в этот момент как раз чуть не упал носом в стол.

— Да так… Ерунда всякая. Спроси сама у отца. — Я тряхнул головой, пытаясь привести себя хоть в какой-то порядок.

В какой-нибудь, пусть очень слабенький, но порядок. Мысли в голове ворочалось очень медленно, глаза упорно закрывались. И сделать с этим состоянием я ничего не мог. Даже при помощи психометаболизма. Тупо потому, что не знал, каким образом можно повлиять на свое тело, чтоб оно взбодрилась. Черт… Надо, что ли, заняться анатомией. А то бред получается. Имею возможность творить крутые вещи, но не могу, потому что не знаю ни черта о человеческом организме. Идиотизм какой-то получается.

Причем, слабость и сонливость не отпускали с самого утра, едва выбрался из кровати. Если подобное состояние — плата за возможность узнать прогноз на будущее, то ну его на хрен. Вот так в критической ситуации воспользуешься этим, а потом что? Любой ребенок добьёт меня детской игрушкой по голове. А если это будет реальный враг, то на черта мне знать будущее? Я после прогнозирования один черт не смогу ничего изменить. Сил не хватит.

— Ой… А вы видели, что вчера случилось в торговом центре? В том, который рядом с театром? — Лопухина наклонилась чуть вперед, дабы иметь возможности говорить с Линой. Я же сидел между ними, загораживая обзор обеим.