Ликвидатор оскалился какой-то безумной улыбкой. А я окончательно уверился, полковник Романовский — сумасшедший.

Не знаю, что именно на меня повлияло. Честно говоря, подозреваю, сказалось безумие Романовского. А я реально уверился окончательно, у Сергея Сергеевича поехала крыша. Еще говорят, мы, псионики, сходим с ума от огромной власти, которая падает нам в руки просто так. Это же и есть самая главная причина, по которой нас убивают. Мол, детский мозг не в силах совладать со способностями. С тем, что они приносят в наши личности. Мол, мы способны уничтожить мир. На этот раз безвозвратно. И вот это подобие безграничной власти превращает нас в неконтролируемое смертоносное оружие.

Да тот, кто придумал подобную чушь, просто никогда не встречался с Ликвидатором. Вот уж где правда настоящие проблемы. Я не знаю, в какой момент это произошло, но Романовский, видимо, возомнил себя наместником бога ради земле. Или кого там еще. Я не силен в высших силах и не верю в них. Однако, полковник реально хочет все прибрать к своим рукам. Я сейчас даже не про власть в Империи говорю. Он хочет прибрать к своим рукам ВСЕ.

Именно его улыбка стала тем самым ведром ледяной воды, охватившим меня с головы до ног.

Глядя в лицо Романовского, который скалился, словно самый настоящий псих, я вдруг…Черт…Да я испугался! Не его, конечно. Себя. Испугался, что моя злость полностью вышла из-под контроля. Что я готов уничтожить все вокруг. Что мои способности в этот момент управляли мной. А должно быть наоборот.

Сразу, в одну секунду, картина вокруг нас изменилась. Предметы, парящие в воздухе, с грохотом рухнули на пол. Все остальные приколы тоже мгновенно прекратились. Провода перестали напоминать фантастических змей, плюющихся искрами. Столы и шкафы послушно замерли и больше не пытались взлететь. Только волосы Романовского по-прежнему стояли дыбом. Наэлектризовались, похоже. Из-за этого полковник напоминал сумасшедшего ученого из старых фильмов. Не хватало только белой форменной одежды и очков на носу. Впрочем… В его случае очки могут быть лишь для показухи. Романовский не способен иметь плохое зрение. У него достаточно денег, чтоб исправить столь незначительный дефект.

— Все хорошо? — Спросил я Ликвидатора.

Хотя, между прочим, должно быть иначе. Это полковнику надо переживать, хорошо ли чувствует себя псионик. Ибо псионик, чувствующий себя плохо — крайне хреновый факт.

— Антон! Это феноменально! Это…– Романовский поднял руки вверх, и потряс ими. Видимо, слова закончились. — Это гораздо больше, чем я ожидал!Ты едва не пробил защиту лаборатории! С ума сойти!

Полковник громко расхохотался. Ну, точно…Псих…

— Вы зачем меня сюда привели? — Я смотрел на Ликвидатора исподлобья, даже не скрывая своего отношения к происходящему.

— Уф! — Он демонстративно передернул плечами. — Сколько в тебе сейчас ненависти…Чувствую ее в воздухе. Ощущаю на языке…

— Да идите Вы…– Я отвернулся от Ликвидатора, а потом вообще отошел в сторону.

Не был уверен просто, что меня снова не накроет. А еще не был уверен, что смогу удержать себя в руках и не грохнуть Романовского прямо здесь. Даже без помощи способностей.

Полковник опустил голову и посмотрел на свое бедро. Только заметил, похоже, что с ним, с этим бедром, случилось.

— Вот гадство…– Он взялся рукой за скальпель, а потом просто рванул его, вытаскивая из тела. Вернее, из подноса, который пришпилило к Романовскому. Ну, и заодно, все-таки из тела.

Естественно, из раны тут же пошла кровь. Хотя, как ни странно, не так сильно, как я ожидал. Видимо, скальпель слишком острый. Вошел, как по маслу. Вышел — аналогично.

— Вы, блин…Ну…Ну Вы даете…

Я в изумлении уставился на Ликвидатора, который тут же разорвал штанину, освобождая бедро, схватил тампоны с тумбочки, пузырек с прозрачной жидкостью и смочив вату, приложил ее к ране.

— Ничего. Заживет. А вот дезинфекция не помешает. — Полковник сморщился и сжал зубы. Видимо процесс проходил не очень приятно. — Ты спросил, зачем мы здесь…Если речь именно о данном месте, то…Собственно говоря, всего лишь хотел показать лабораторию. Ничего не планировал. И уж точно не ожидал от тебя подобных фокусов. Но… ты меня порадовал…Не буду врать. Идем.

Романовский направился к выходу из комнаты. При этом он весьма заметно хромал и кривился от боли, но упорно топал вперед.

Я пару секунд смотрел ему в спину. Желание взять что-нибудь потяжелее и огреть Ликвидатора по голове было огромным. Невыносимым даже. С самого первого дня я опасался полковника. Знал, он опасен. Несмотря на все эти пляски с бубнами вокруг моей персоны, верить Романовскому нельзя вообще. Ни на грамм. Он строит из себя доброго дядечку, вынужденного тянуть на своих плечах тяжелый груз заботы об Империи, но это ни черта не так.

Потом, когда некоторые поступки Сергея Сергеевича начали вызывать вопросы, когда Ангелина проболталась о том, что первоначальный план был другим, я почувствовал желание надурить Ликвидатора до того, как он успеет надурить меня.

Но сейчас…Сейчас я его ненавидел. Искренне. Пожалуй, ничего подобного не испытывал ни к кому. Никогда.

— Ты идешь? — Уже возле двери Романовский оглянулся. — Или останешься торчать столбом посреди лаборатории?

Пришлось двинуться следом. Нет. Сначала пришлось сжать в кулак все эмоции, остаточно бушующие во мне. Они бурлили уже не в полную силу, но тем не менее, до конца не исчезли.