— Вернешься через три часа. — Коротко бросил шоферу Полковник.

Тот молча кивнул, прыгнул в машину и умчался в сторону, куда уезжали все остальные тачки.

— Ну, что…Идём. — Романовский, даже не глянув на нас с Линой, поправил свои чертовы запонки, которые явно не давали ему покоя, и направился в сторону особняка. Мы с девчонкой рванули следом, но со стороны наша компания выглядела так, будто Ликвидатор — приглашенный гость, а я и Ангелина — его свита. Потом он еще удивляется, отчего его не любят в Империи. Ну, помимо псиоников. Я имею обычных людей. Да вот за это высокомерие и не любят. Он даже с членами семьи ведёт себя как с подчинёнными.

Не успели мы сделать нескольких шагов, как я начал нервничать. Сначала вроде не сильно, но с каждой минутой все больше и больше.

Просто, пока топали к высоким, мраморным ступеням, я чуть не взвыл из-за пристального коллективного внимания, объектом которого внезапно стал. На меня пялился каждый, кто попадался нам по дороге. Каждый! Будто я какая-то диковинная зверушка. И даже те, кто не попадались, тянули свои шеи из-за кустов, выглядывая с соседних аллей.

Конечно, их наглость тут же оправдывалась желанием поприветствовать Ликвидатора. Одни кивали почтительно, некоторые вообще склонялись едва ли не в пллноцннном поклоне, но при этом выражения лица у гостей было…ожидательное. Вот, наверное, подходящее слово. Богатеи явно находились в состоянии предвкушения кое-чего интересненького. Поэтому, правила приличия соблюдали, но только внешне. Кое у кого я даже заметил насмешку во взгляде. Причем, насмешку направленную не на меня, а на Романовского.

— Чего они вылупились? — Не выдержал я, когда до конечной цели оставалось буквально два шага.– Это же просто какой-то, извиняюсь, трындец. У меня, вроде бы, нет на голове рогов. Или еще каких лишних причиндалов. А пялятся, будто им мутанта какого-то показывают.

— Ждут. Они в предвкушении представления, о котором можно будет долго судачить. Обсуждать, шептаться, придумывать новые подробности. — Полковник небрежно пожал плечами. — Ты думаешь, Бутурлин скромно промолчал о предстоящем споре?

— Вообще ничего не думаю, особенно о Бутурлине. — Огрызнулся я в ответ.

Просто интонации голоса у Ликвидатора были очень раздражающие. Этакий, спокойный, высокомерный, равнодушный тон. Будто ему глубоко плевать на происходящее. И ещё, будто я — идиот. Хотя тут даже не «будто». Мне вообще иногда кажется, Романовский смотрит на меня и думает, почему вся огромная Сила досталась этому пацану. То есть, он вполне понимает мою ценность, но категорически не согласен с тем, что я достоин способностей псионика-универсала.

— А должен был думать. — Сергей Сергеевич уже подошел к ступеням, но на этой фразе резко повернулся и посмотрел мне в глаза. — Они ждут возможности посмеяться не только на тобой, но и надо мной. Даже в большей мере надо мной. Потому что другой возможности им никогда не представиться. Ну… Если ты опять не придумаешь какой-нибудь ерунды. И когда я говорил о дружбе с наследниками Корпораций, то не имел в виду ситуацию, где моя репутация будет обгажена. С моей стороны ни разу, никогда не было ни одного повода для этого. Я всегда берег чистоту своего имени. Но стоило появиться тебе…

Ликвидатор уставился на меня гневным взглядом.

— Знаете что? Вы уж определитесь, чего хотите. Цель оправдывает средства. Если вам нужны отпрыски бенефициаров, то какого черта мы сейчас говорим о какой-то репутации. Не по фигу ли, что там подумают сраные богатеи. Это — первое. Второе — репутация? Серьёзно? Чистота имени? Да вы детей гандошите. Ничего не смущает в данном факте?

Конечно, несмотря на злость, которую вызвали слова Полковника, я все равно отдавал отчет своим действиям, понимая где мы находимся. Орать, скандалить точно не надо. Поэтому, при том, что злость действительно вспыхнула в один момент, я говорил тихим, спокойным голосом, ещё и улыбаясь гаденько.

— Ты в последнее время все чаще и все больше забываешься… — Ликвидатор прищурился. Он тоже внешне выглядел расслабленным, но хрен там. Я прекрасно видел, как сильно Романовскому хочется сделать что-то резкое. Например, влупить мне подзатыльник.

— А может, вы прекратите уже? — Ангелина уставилась на нас обоих с таким выражением лица, будто ее данная ситуация очень сильно раздражала. — Стоите перед императорским дворцом, у всех на виду и…и пиписьками меряетесь. Достали!

Девчонка внезапно сорвалась с места, проскочила между мной и Полковником, забежала по ступеням на крыльцо, а затем скрылась за высокой дверью из красного дерева. Дверь кстати открыл самый настоящий лакей в специальной форме. Стоял он со стороны улицы, а внутри, но каким-то удивительным образом слуга предугадал что сейчас нужно впустить очередного гостя.

— Это… Что было? — Ликвидатор, конечно, от поведения дочери просто охренел. Он смотрел на захлопнувшуюся дверь в полном шоке.

Думаю, за все шестнадцать лет ее жизни она никогда, ни разу не позволяла себе подобных высказываний в присутствии отца. Да и при мне такого тоже не случалось. Наоборот. Ангелина всегда смотрела на папеньку с восхищением, открыв рот. А тут вдруг такая эскапада с ее стороны. Скажи мне кто-то пару дней назад, будто Романовская в лицо папаше выдаст слово «пиписька», да еще в контексте осуждения его поведения, я бы никогда не поверил.