Эла вздохнула, стараясь прогнать нервную дрожь, и нарочно склонилась над обрывом, вглядываясь в страшноватую пропасть. Госпожа Нейя как-то сказала, со свойственной ей мудростью, что в таких ситуациях нужно идти навстречу своим страхам, чтобы эти самые страхи не подкрались и не схватили тебя за зад в самое неподходящее время. И надо же, именно в этот момент кто-то бесцеремонно схватил её за зад и оттащил от края.

– Похвальное рвение, - холодно прокомментировала Аль-Бина, но её взгляд обжёг до покраснения кончиков ушей.
– Но мы, кажется, собирались нырять, а не топиться?

Эла кивнула, чувствуя, что если сейчас начнёт оправдываться, то в результате уши покраснеют ещё сильнее... Вот как у этой черноволосой и кареглазой хищницы получается так запросто вгонять её в краску, причём по совершенно любому поводу? Каждая её фраза, каждый жест словно бьют молниями и толкают её к проклятому обрыву, тогда как её руки делают прямо противоположное... И каждое прикосновение, в котором чувствуется какая-то нереальная сила, словно обжигает огнём, как тогда, на плотике... Но сейчас она не лечит, а просто не задумывается, в каком смятении находится так называемая учёная госпожа по имени Эла Венте. Которой, судя по всему, и самой наука пошла не впрок. Почти полдня она провела на этом островке, а как себя вести в присутствии этого непонятного явления природы, так и не поняла. И как перестать хотя бы краснеть и смущаться, несмотря на далеко не детский возраст? То ли свидание, то ли смотрины, то ли охота, то ли рыбалка, а уши всё краснеют и краснеют. Вот как бы их успокоить и снова начать думать, а не только чувствовать? Это стало бы прекрасным первым шагом к пониманию, вот только решения этой головоломки пока и близко не видать.

И друг этой темноглазки, Айван, такой же непонятный персонаж, и уши Элы на него реагируют так же, но он-то интересный мужчина, к тому же знаменитость, тут можно хотя бы в теории объяснить, почему она так нервничает. Бедняга Тенней, напарник Элы по экспедиции, как очнулся и ответил на вопросы парочки, так и не проронил ни слова. Тайком глазел на едва прикрытую прозрачной проекцией темноглазку, что никак и никем не возбранялось, да помалкивал, потихоньку приходя в себя от пережитого приключения. Так и прошло несколько часов, большая часть которых была потрачена на пользу общего дела. Эла и Тенней отправили детальный отчёт в университет, отзвонились родственникам и, просмотрев новости, узнали, что инцидент с их участием так и не сделался достоянием гласности.

Это не удивительно, учитывая возможные осложнения. Если парочка из клана Росс действует в интересах Совета, то совершенно неудивительно, что они решили придержать информацию до окончания расследования. С другой стороны, Эла и Тенней не стали ничего скрывать в своём отчёте, зная наверняка, на чей стол он ляжет, но вот родным ничего говорить не стали. И правильно, нечего им волноваться!

И вот, всего час назад, сероглазый Айван вдруг куда-то засобирался, причём на сборы у него ушло меньше минуты, он гораздо дольше обнимал и целовал на прощание свою темноглазку, наплевав на зрителей, у которых от такого представления запылали не только уши. Но в этот момент сверху упала тень подкравшегося к островку небольшого корабля, и Айван одним прыжком исчез за открывшейся мембраной шлюза, оставив свою разгорячённую и очень недовольную подругу наедине с гостями из Нерата. Куда инженер так спешно рванул, объяснять никто не стал...

А бедняга Тенней всё-таки робкий парень, нет в нём этакой житейской наглости, как и настоящей тяги к разгадыванию тайн. Вечный лаборант! Он, конечно, не трус, ведь перед лицом опасности, во время нападения, он не сплоховал, но от темноглазки смылся почти сразу. Сказал, что посидит на камушках внизу, и был таков.

– Хвала Богине, - доверительно усмехнулась Аль-Бина, когда кудри Теннея скрылись за камнями.
– Невозможно отфильтровать такие сильные эмоции, особенно когда их двое. А я не могу снизить восприятие, мало ли кто захочет повторить попытку покушения. Хоть ты на меня так не смотри!

Тогда уши Элы вспыхнули с удвоенной силой, и ей пришлось хорошенько задуматься о том, как быть дальше. Она даже не стала обдумывать слова о повышенном восприятии и что это может быть. Думала-думала, и через некоторое время выход придумался почти сам собой. И вот, стоит она теперь недалеко от края, и рассуждает про себя: а может, нужно было промолчать и тихо краснеть дальше? А так, двадцать метров до воды, и ещё пятьдесят до дна...

– Парашютный спорт на Рьяле давно загнулся, - Тихий голос, от которого иллюзия спокойствия слетает, как паутина на ветру, раздался буквально у неё над левым ухом.
– Да и у нас теперь недолго продержится. Движители, компенсаторы... С ними не так интересно прыгать с неба. А представь, что у тебя за плечами плотно уложенная ткань, и ничего больше. Ошибаться нельзя, паниковать нельзя, все страхи долой. На первый раз почти невозможно...

Лязгнули непонятно откуда взявшиеся карабины сложной привязной системы, и Эла почувствовала, что оказалась буквально пристёгнута спиной к горячему и упругому рельефу, надёжному и устойчивому, как скала.

– Один инженер, с которым ты здесь недавно познакомилась, - доверительно шепнула ей на ушко Аль-Бина.
– Вот так же «вывозил» меня в первый прыжок. Я была для него довольно высоким начальством, к тому же, вдвое старше, за сто с лишним лет где только не была, чего только не видела... но не прыгала ни разу! А у него на тот момент уже больше полусотни прыжков! Так мы и полетели вниз с трёх километров, а купол раскрыли метров за шестьсот до земли... Я много лет не ощущала себя такой живой и настоящей, как в тот день... и ночь тоже!

Эла попыталась вообразить то, что услышала, но не смогла представить Аль-Бину испуганной или даже взволнованной, но это лишь потому, что плохо её знает. Ведь эта сумасшедшая темноглазка только что поделилась с ней частью своей жизни, и очень важной частью! Вот как сероглазый Айван сумел заполучить то, что для других теперь недоступно...

– Ладно, полетели!
– уже менее мечтательным тоном скомандовала Аль-Бина.
– Будь умницей, ничего не бойся, и дыши, как обычно. Думай не об опасности, её рядом со мной не существует, думай о своей цели. Ты хотела посмотреть на корабль — вот и смотри!