Шрифт:
«Ты опять в свою онлайн-конуру забиваешься?! Не хочешь отвлечься и поговорить с соседями по палате, выяснить, как операция проходит?».
«Во-первых, не опять, а снова. Во-вторых, зачем Нам общаться с незнакомцами?.. И вообще, информацию лучше получать непосредственно у врача».
Ох уж эти внутренние голоса. Демоны, Ангелы. Лишь бы «сесть на уши» и давать советы, рассуждая в максимально полярных точках зрения.
«Заткнитесь оба. Дайте поспать».
«Не получится, Эдмунд, – произнес один из внутренних голосов, – смотри в палату вошла медсестра. Сейчас позовет на процедуры».
«Блин!»
– Розанбург?
– Розенберг, – я поднял руку.
– Идемте на процедуру.
Я быстро встал, и тут же пожалел об этом. Почка заныла так, что меня скрутило в бараний рог.
Я выругался про себя. И пошел за медсестрой, медленно прихрамывая.
– А какая процедура-то, красавица?
– Клизму вам поставлю, – ничуть не смутившись произнесла низенькая и пухлая женщина, – заходите.
Процесс, прямо скажем, прошел проникновенно. А медсестра с нескрываемым удивлением лишь произнесла.
– Все два литра вошли!
Зато потом я вышел обновленным и облегченным, чего уж скрывать.
Получив еще порцию обезбола в задницу и вернувшись в палату, обнаружил, что парень Шаях уже, видимо, отправился на операцию. А двое других сидели за небольшим столиком и играли в карты.
– Вас же вроде выписали, – я посмотрел на старика. А он посмотрел на меня.
– Спешишь занять место у окна? – усмехнулся он в ответ.
– Пожалуй, предпочту свое. Но спасибо за предложение.
– Скоро принесут бумаги мои, тогда и собирать вещи буду.
– Давай к нам. Дурачка пару раз прогоним, – предложил крепкий мужик.
«Ну что ты молчишь, истукан. Ответь, люди ждут».
«С кем мы вообще живем…»
«Заткнитесь оба!»
– Я пока полежу. Почка болит. Но думаю, после операции можно и в карты.
Соседи пожали плечами.
А я выпил стакан воды и снова в телефон, напряженно ожидая свою очередь на операционный стол.
IV
Через час в палату вошла медсестра и сказала мне догола раздеться. Когда я вышел из уборной, стыдливо прикрывая свою наготу руками, меня ожидала кресло-каталка. Мужики заканчивали играть в карты, на меня не обращая внимания. Медсестры не было видно.
Я пожал плечами, уселся в каталку и выехал на ней в коридор. Одна рука прикрывала срамоту, вторая крутила колеса.
«Боже-ж ты мой! Да кому нужна твоя пипирка, Эди!?»
«Не упоминай всуе, пожалуйста».
«Лучше б мне медсестру нашли… холодно же».
«Вон идет… красотка…».
Пухленькая девушка подошла ко мне и гыгнула.
– А вы чего без медхалата?
– Так вы не выдали…
– А самому взять, вон же лежат, – она протянула руку к ближайшей тумбочке и вытянула из стопки первый попавшийся медхалат.
Я прикрылся, и она покатила меня к двери.
Проезд до операционной, конечно, не был похож на спуск в Ад. Но в те минуты мне действительно казалось, что грешники, шагая по спиральным кругам дантовского Инферно, ощущали схожие чувства. Раздражение от неопределенности, беспомощность, нервозность вперемешку с колким страхом, сомнения, даже толику паники с крупицами отчаяния. И ужасно заразное, сюрреалистичное веселье от всего, что бушевало в душе вчера и что предстоит испытать телу сегодня.
А сегодня, сейчас, ожидалась операция. Медсестра провезла меня по длинному пустому коридору. Справа окна заливали все светом, слева двери цвета холодной стали «говорили», что «ты в поворотном месте».
Медсестра нажала на кнопку, и дверь ближайшей к нам операционной бесшумно отошла в сторону.
Послышался возглас:
– Куда ты так широко ее открываешь! Мы же дезинфицируем!
Конец ознакомительного фрагмента.