Ну уж нет, решать проблему методом создания другой проблемы – это точно не мой путь.

Если я правильно прикинул расстояние, до стены от каменоломни по прямой, по ровной поверхности, я мог бы добраться за полдня. Даже с учетом всех трудностей и пересеченной местности, реальное время вряд ли способно перерасти расчетное более чем в три раза. Значит, самый максимум к следующему полудню я должен выйти к стене. Ничего, не сдохну без еды, пусть организм насиженным в офисном кресле жиром питается… Да и чувство голода скоро должно притупиться, плавали, знаем.

Так что я продолжал идти вперед, надеясь на что-нибудь наткнуться. Или на городскую стену, или на источник воды, или на портал обратно к себе домой…

Черт, да я же обычный офисный клерк по большому счету! Рабство, драгонит, стрелы, ранение, даже все то, что я делал после – это все как будто нереально! Это все происходит словно в компьютерной игре, где я даю своему персонажу задачу сделать что-то и он тупо это делает, независимо от его состояния, местонахождения, да блин, освещенности в конце концов! Даже когда я матерился от боли, обламывая стрелу, я все равно воспринимал это как-то отстраненно, будто… Будто не со мной это происходит, а с кем-то другим, очень близким мне, братом, другом, не знаю… С кем-то, чью боль я тоже считай что чувствую!..

Но ведь не чувствую…

Возможно, это сознание так работает, где-то я читал, что чрезмерный поток входящей информации, которая может серьезно повредить психику, сознание как бы «обесцвечивает», намеренно снижая градус напряжения каждой эмоции, чтобы шестеренки в голове не перегрелись и не заклинили.

Поэтому и не могу я до конца принять то, что происходит вокруг меня и со мной. Смотрю на все с позиции отстраненного наблюдателя – даже сейчас, когда уже весь день иду по лесу, уставший и голодный, я идентифицирую себя именно как «уставшего» и «голодного». Я испытываю собственно голод и усталость, но совсем иначе, не так, как испытывал бы их, пропустив обед и ужин из-за необходимости задержаться в офисе. Даже когда я набрел на крошечный, как питьевой фонтанчик, родничок, бьющий из кучи камней, и вдоволь напился, да еще и промыл рану, дрожа от холода, я все равно не чувствовал радости, я скорее отметил это как просто положительный факт.

Как сейчас отмечаю по пути всякие вещи, которые, наверное, если разобраться, будут значить что-то большее, вещи, из которых можно выжать, которые можно раскрутить на что-то большее.

Вот корень квадратный торчит, хе, хорошо, что не кубический…

Излохмаченные до состояния старой тряпки штаны опять за колючий куст зацепились…

Ежа чуть не раздавил…

Широкая жестяная стрелка к дереву прибита…

Минутку, что?!

Стрелка больше всего напоминала дорожный знак или указатель. Судя по всему, он и являлся своего рода указателем, только не похоже было, чтоб за ним кто-то ухаживал. Слегка погнутая и сильно ржавая, она болталась на тонком гвозде, позвякивая на ветру. На стрелке виднелись полустертые странные символы… Настоящие иероглифы, которые, однако, неведомым образом складывались в понятное для меня слово «Девоншир». Примерно как если бы я читал на английском языке – форма ясна, и поэтому я вместо реально существующего слова автоматически читаю его перевод. Выходит, я знаю местный язык… Каким бы он ни был. В смысле, не просто понимаю, что мне говорят аборигены… А напрямую – знаю язык полностью, могу на нем читать, и, полагаю, даже писать.

Ну что ж, я почти у цели. Если здесь есть указатель, который направляет вероятных путников в направлении города с этой небольшой развилки, значит, тут бывают и те самые вероятные путники. Причем, судя по примятой в колее траве, все еще остро пахнущей душистым соком, как раз недавно здесь кто-то проехал. А если учесть, что лежали травинки кончиками как раз в сторону указателя, получится, что двигались неизвестные как раз в город.

Я двинулся вдоль дороги, держась деревьев и не выходя на открытое пространство, где меня могли бы увидеть. Не то чтобы я не хотел видеть других людей… Хотя вру, не хотел. Пока что все встреченные мною люди ничего хорошего из себя не представляли.

Через двести-триста шагов деревья начали слегка редеть, и в прогалах между ними стала проглядывать городская стена.

И примерно в этот же момент я услышал голоса.

Я присел, максимально скрывшись среди деревьев, и осторожно двинулся на звук.

Из-за небольшого поворота выплыла крытая телега. Запряжена в нее была не лошадь, а едва слышно пыхтящий железный клепаный цилиндр на колесах. Одна из панелей была откинута вверх, и во внутренностях машины копались два человека, зарывшись туда почти наполовину. Рядом с ними на дороге лежал открытый железный чемодан, в котором вперемежку валялись всякие мелкие металлические детали и инструменты. Там виднелись пружинки, шестеренки, рычаги, трубки, еще какая-то неведомая хрень… Ни дать ни взять два мужика в гараже, только вот чинили они не машину, а совершенно невероятный паровой тягач.

Они звякали в железных потрохах инструментами и о чем-то негромко переговаривались. Судя по тому, что содержимое чемоданчика было раскидано не только по его площади, но еще и по земле вокруг – ремонт шел уже продолжительное время. Не удивлюсь, если эти ребята злющие как черти, и готовы послать в пешее эротическое путешествие любого, кто к ним обратится. Особенно, если этот кто-то выглядит, как я.

Так что я присел и начал наблюдать за ними, дожидаясь, когда же они закончат возиться.