— Да там варианты все какие-то стремные. Что хорошее все разобрано, сам понимаешь, а то, что под руку идет — какое-то сплошное «палево».

— Ну да, с этим сложно…- я потянулся за бутылкой: — я подумаю.

Сам я, по старой памяти, раз в неделю ходил охранять один уютный офис. Был он под скромной вывеской, с надежными дверями и решетками на окнах, единственным минусом была машина директора, периодически оставляемая во дворе, но с этим можно было смирится. Вневедомственная охрана драла безбожно и клиентоориентированностью не отличалась, поэтому босс фирмы считал, что платить операм местного РОВД за ночное дежурство выгодней. Я ходил на дежурство редко, только, чтобы место в бригаде осталось за мной, остальные же рвались на ночное дежурство — в офисе для нас был выделен компьютер у окошка, набором игрушек, а также чай-кофе и печенье, поэтому люди эту подработку ценили и ночью не спали.

Окрыленный надеждой, сытый и чуть-чуть пьяным, подкрепленный тремя сотнями рублей «на всякий случай, с первой получки отдашь», Виктор был препровожден до троллейбуса мной и Демоном, что терпеливо ждал, когда мы с Виктором закончим обниматься и наконец пойдем на пустырь у лога, где до позднего вечера собиралось «собачье общество».

Поболтав около часу со знакомыми собачниками, я свистнул прилегшего в снег, уставшего пса и двинулся домой.

Кристина уже спала, Наташа же, перемыв посуду, сидела на кухне с чашкой чаю.

— Как дела малыш? Что на работе нового? — я приложил озябшую ладонь к теплому чайнику и понял, что хочу кофе.

— Да, особо, ничего нового…- блондинка приложилась к чашку из-за которой начала старательно хлопать ресницами: — О тебе в основном…

— Что обо мне? Рассказывай подробности, это важно… — я поставил на плиту джезву.

— Да разное. В основном, что ты бандит, убил директора, выбив из него документы, и теперь будешь предприятие на себя приватизировать, после чего откроешь в нем супермаркет и публичный дом. Ну, это, если кратко.

— А то, что директор жив и уехал в командировку — такой вариант народное мнение не допускает?

— Нет. Даже называют адрес твоего строящегося коттеджа, куда ты бедного Григория Андреевича в фундамент замуровал.

— Вам девушка не страшно? — я поймал момент, когда над медным сосудом стала подниматься коричневая шапка и выключил плиту.

— Почему мне должно быть страшно? — Наташа вытянула ножки и дурашливо поболтала ими.

— Ну, к примеру, что кроме драгоценного Григория Андреевича у меня в фундаменте заготовлено место и для тебя?

— Нет.

— Почему нет?

— У тебя коттеджа нет — я бы знала.

— Ну и ладно. А что-то, более реальное рассказывают?

— Нет. — Наташа показала мне маленький кончик розового язычка: — Народ считает, что ты директора не мог оставить в живых. Я, кстати, нашим мужикам сказала, что у меня есть знакомая, которая тебя хорошо знает, и которая уверяла меня, что коттеджа у тебя нет вот теперь наш отдел гадает, куда ты труп дел.

Я мысленно взвыл. Милиция, перекапывающая чьи-то грядки или картофельные поля, в поисках трупа или клада, хороши только в анекдотах. А у меня же реально есть ухоронки, где хранятся вещи. Зачастую, запрещенные в гражданском обороте, и если я не успокою эту волну народного детективного расследования, кто сказал, что через несколько дней ко мне не постучат мои коллеги с постановлением на обыск?

Самое смешное, что я не могу ссылаться на то, что шеф лежит на лечении в немецкой клинике (как ее там, Шаритэ, что ли?) пока не будут закончены обследования и составлен план операции и лечения. По нашему трудовому законодательству, место за больным работником сохраняется только четыре месяца, потом тебя могут просто уволить по соответствующей статье. Поэтому, мы и оформили определенную фору в виде командировки, чтобы был запас дней на лечение и реабилитацию блудного директора.

Следующим утром я попал на территорию завода только около десяти часов утра. Не заходя к себе, сразу направился на «директорский этаж», где обнаружил, что бумажную печать на кабинете генерального директора растерянно ковыряет пальцем бывший директор завода — Арнольд Францевич Бриль. Оглянувшись на приоткрытую дверь кабинета главного инженера, где явно кто-то затих, в предчувствии скандала, я громко высказался:

— А вот нарушение милицейских печатей карается большим штрафом. Здравствуйте, Арнольд Францевич. Хотели о добавках пенсионерам узнать? Так это вам в профком надо.

Каюсь, вчера вечером заехал на завод, наклеил на директорский кабинет печать местного отдела милиции, заодно, дождавшись, когда, моющая кабинет главного инженера, уборщица, ушла в туалет, менять воду в ведрах, подкинул за шкаф с бумагами «прослушку», с двумя импортными батарейками, аналогичных нашей «Кроне», что по моим подсчетом должно было хватить на двое суток работы неутомимого электронного помощника.

Глава вторая.

Январь 1993 года.

Собака на сене.

Локация — Завод.

Поддетая ногтем печать повисла на косяке, я провернул ключ в замке и распахнув дверь, шагнул в кабинет, бросив за спину:

— Проходите, Арнольд Францевич.

— А вы, юноша, не боитесь больших штрафов? — язвительно спросил бывший директор, устремляясь вслед за мной. Но, молодость побеждает в забеге, поэтому я успел усесться в директорское кресло на пару секунд раньше опытного пенсионера.