Шрифт:
–О Аллах, за что ты лишил разума этого несчастного? Какой закон? Ты посмотри, какое время наступило. Нынешняя молодежь совсем другая, они не хотят соблюдать обычаи наших предков. И что ты будешь делать, если наш сын не захочет жениться на снохе. Силой заставишь?
–Заставлю. Что значит, не захочет? Кто у него будет спрашивать? Он обязан. Жена его брата живет с детьми в отдельной юрте. Да, пока мы живы, мы ей помогаем. А когда мы с тобой умрем, а наш сынок женится на ком-нибудь, что ей делать? Как ей кормить детей, ты об этом подумала?
Притихшая Жамал – апа, поджав губы смотрела на разволновавшегося мужа. Затем недовольно, но при этом признавая правоту его слов, пробурчала.
–А если, она не захочет?
–Эй, байбише, не знаю наступят ли времена, когда женщина сможет одна прокормить детей, сейчас все по-старому: мужчина обязан кормить семью, женщина должна хранить очаг. Все. Ни у кого спрашивать ничего не буду. Женим их, пока не поздно, а то приходил один уже, свататься. Нет бы сватов заслать, как полагается, обычай соблюсти, один явился.
–Кто?
–Внук Есмукана.
–Шалкар? – изумилась Жамал-апа. Он же, совсем молодой.
–Зато прыткий. Уведет сноху и будет воспитывать детей нашего старшего.
–Чего сидишь, старый, нужен молла.
–Не нужен. Я сам проведу обряд.
Следующей весной, меж двух юрт распустилось листочками деревце – саженец метровой высоты -и, как стражники, полукругом выстроились рядом тополя, устремившие ввысь глянцевые кроны. Толеутай -ата радовался им – пережившим зиму – как детям. И в этот же день вернулся из поездки Канабек.
Старик с волнением выслушал его рассказ, о том, как посетил он братскую могилу, где были похоронены защитники Сталинграда, а значит и Айнабек и выполнил поручение отца: развеял горсть родной земли над могилой брата.
Лишь одно омрачало радость старого отца: странные слова, сказанные сыном в ответ на просьбу, разыскать могилу брата.
–Он снова победил. Даже мертвый.
–О чем ты, сын? Живые должны заботиться о мертвых.
–Вот я об этом и говорю: мертвый сын всегда будет лучше живого.
В этих горьких словах сына пряталась застарелая обида, неясный намек на братскую вражду. И чтобы вскрыть возможный нарыв и окончательно все прояснить, отец поблагодарил сына за труды и проникновенным голосом произнес высокопарную, хотя и короткую речь.
–Я всегда говорил вам, что честь для мужчины, превыше всего. И ты, Канабек, поступил как мужчина! Воспитывай своих сыновей так, как это делали испокон веков казахи: чтобы каждый был готов умереть за брата, за землю, за семью. Братья не должны враждовать. Они должны стоять стеной и тогда их никто не победит!
Как показало время, он сказал не те слова…
Глава 6 Воскрешение
В понедельник, утром Канабек, как обычно, возвращался с ночной смены. В маленьком грузовичке, крытом плотной тканью. Вместе с другими шахтерами ехал он, обычно до Нового города, затем до Майкудука, откуда – если повезет- на попутном транспорте, а чаще всего, пешком добирался до родного Кокпекты.
Семь лет работы на шахте имени Кирова окончательно подорвали, и без того ослабленное ранами, полученными на войне, здоровье Канабека. Жена уже давно, слёзно, просит уйти с шахты.
От знакомого слышал, в Караганде можно пройти курсы киномехаников. Разъезжать по колхозам и совхозам с кинобудкой, всё же намного легче, чем рвать жилы под землёй. Денег, правда, платят меньше.
Канабек вглядывался в проезжающие мимо него машины, когда почувствовал легкий толчок, а в следующую минуту чьи-то сильные руки развернули его к себе и громкий возглас потряс улицу.
–Камбек, ты ли это, браток? А я иду, смотрю, ты или не ты, у меня аж сердце ёкнуло? Камбек, дорогой мой, как же я рад тебя видеть!
Высокий русоволосый мужчина тряс его за плечи, радостно ощупывая взглядом лицо и улыбаясь. Двухсекундное замешательство, и теперь уже Канабек, со счастливой улыбкой обнимая однополчанина, задает ему те же вопросы.
–Владимир, братишка, это ты что ли? ??дайымай…А я думаю, что это с утра так сердце болит? Как хорошо, что мы встретились! Куда ты пропал? Мои все тебя спрашивают.
–Это ты куда пропал, обещал приехать с семьей, я-то у тебя был, детишки мои, как услышали про юрту, рвутся посмотреть.